Политология

Двадцать лет перестройке

Эволюция гуманитарного знания в России

Материалы международного научно-образовательного форума

27 – 28 апреля 2005 г. М.: РГГУ, 2005. С. 327-331

ПАРЦИАЛЬНОСТЬ ИНФОРМАЦИОННОГО ПОЛЯ –

ИСТОЧНИК МАНИПУЛЯЦИИ

(НА ПРИМЕРЕ М. ГОРБАЧЕВА)

Костов С.В.

Новосибирский государственный университет

Человек с рождения и до самой смерти пребывает в непрерывно изменяющемся информационном поле [1], которое в конечном счете определяет его социальное поведение, более того, его общественная жизнь была бы невозможна, если бы он не умел воспринимать информацию, поступающую из окружающей среды, не умел бы ее перерабатывать, сохранять и передавать другим людям. Но поскольку весь объем информации, которым овладело человечество, ему не доступен, то каждый отдельный индивид на самом деле пребывает в своем ограниченном, условно говоря, парциальном информационном поле. Информационный код на генетическом и социальном уровнях, как известно, создают уникальность отдельной человеческой жизни.

Объем информации у различных людей различен по количеству и качеству [2]. Есть, разумеется, и общие места. В этом суть парциальности информационного поля, т.е. сходства и его отличия у различных людей. Качественный и количественный состав парциального поля, а также его поляризация, т.е. структурированность и упорядоченность относительно ценностного аттрактора, формируют определенную логику мышления и, как следствие, определенную логику поведения индивида.

Информация – это сила, если перефразировать известную фразу Ф. Бэкона, более того, информация – это власть, если перефразировать известную концепцию М. Фуко «власть-знание». Широко распространенный в наше время феномен манипуляции человеческим сознанием [3] порождается неустранимой парциальностью информационного поля различных индивидов.

Отдельные способы манипуляции (в научном сообществе более употребителен термин «информационное управление» [4]) можно продемонстрировать на примере главного инициатора перестройки. Если внимательно прочесть книгу воспоминаний Е. Лигачева «Загадка Горбачева», то в изложенных им политических коллизиях, свидетелем которых ему довелось быть, можно обнаружить вполне конкретный механизм формирования заранее определенного информационного поля индивида, а также последующий механизм воздействия этого поля на логику поведения индивида. Освещая проблему информированности Горбачева, Лигачев пишет о возможности целого ряда манипуляций с информационными потоками, формирующими информационное поле генсека, неадекватное сложившейся обстановке в стране и, в силу этого, детерминирующее неадекватные действия главы государства.

«Члены высшего политического руководства должны быть исчерпывающе информированы по всем внутренним и международным вопросам, без этого немыслим сам процесс принятия ответственных решений... Неполнота или однобокость информации – одна из главных бед, подстерегающих политика… “стандартный” набор справочных и аналитических материалов, которые ложились на стол членам высшего политического руководства… не всегда бывал беспристрастным» [5]. Из чего состоял этот «стандартный набор» информации? Прежде всего, это был «постоянный набор справок, сводок, бюллетеней, обзоров, аналитических докладов и прочих служебных, секретных документов, которые направляли в Политбюро и Генсеку такие ведомства, как Минобороны, МИД, КГБ, МВД, Госкомстат, ТАСС». Сюда же относилась «информация от местных партийных комитетов», причем ранг партийного руководителя определял как объем, так и доверительность поступающей к генсеку информации: «чем выше, тем она разнообразнее и глубже» [6]. Это пример, демонстрирующий парциальность информационного поля отдельного руководителя.

Далее, «“соль” справочных документов – в объективности. Но их готовят и подписывают люди. И кое-кто вместо строгой непредвзятости старался угодить настроениям высокого руководства, так формируя факты и выводы, чтобы подогнать их под господствующую “наверху” точку зрения. Это весьма опасное и не всегда распознаваемое явление, которое способно подтолкнуть политика к серьезной ошибке» [7]. Это одна разновидность деформации информационного потока, формирующего парциальное поле отдельного партийного руководителя.

Есть и другая: «Поток информации, предназначенный для Генсека, настолько велик, что по необходимости нуждается в отборе, регламентации. И вот тут сразу возникают вопросы: кто и как отбирает информацию? Ведь ее можно формировать вполне определенным образом – как по части сугубо справочного материала (выпячивая или, наоборот, камуфлируя какие-то факты), так и в смысле оценок, анализа» [8].

Есть еще один способ информационного манипулирования партийным функционером. «Кроме того, существует основанное на законах психологического восприятия неписаное правило, которое в обиходе иногда называют “эффектом первой информации”. Суть его в том, что первая оценка того или иного факта, события воспринимается с наибольшей полнотой, а последующие, если они противоречат первой, уже как бы входят с ней в конфликт. Отсюда вытекает важный практический вывод: если возникает спорная ситуация, надо постараться как можно быстрее изложить руководителю свою версию событий, чтобы определенным образом выстроить его.

В этой же связи нельзя не упомянуть о том, что советники руководителя высокого ранга – и официальные, и, так сказать, “на общественных началах” – в состоянии заметно влиять на умозрение своего “шефа”. Еще в древние времена мудрые люди на Востоке говорили, что от толмача, т.е. от толкователя, порою зависит больше, чем от самого шаха. А помощники, советники – это и есть своего рода толмачи, толкующие факты. По этой причине те, кто борется за влияние на лидера, прилагают максимум усилий к тому, чтобы внедрить в его ближайшее окружение своих людей… Предлагаемая ближайшим окружением трактовка фактов и событий, личностей и явлений, – если она тенденциозна, то может внушить лидеру ошибочные представления о сути происходящего в стране и мире» [9].

Далее отчетливо прослеживается механизм воздействия уже достаточно деформированного информационного поля тогдашнего главы государства на его политическое поведение, в результате чего известный исторический процесс пришел в движение: примерно с 1987 г. «Горбачева все больше и больше начинают окружать людьми, которые в личном плане замыкаются на Яковлева. Кроме того, легко просматривалась и такая тенденция: от Генерального секретаря постепенно отдалялись люди, хорошо знающие практическую жизнь страны, а их заменяли ученые с академическим мышлением. Безусловно, лидеру необходимы помощники и советники с академическим мышлением, более того, они незаменимы. Однако, как в искусстве, так и в политике все дело в пропорциях. Горбачева явно привлекал ореол “просвещенного монарха”. В конечном же итоге наметившийся академический крен привел к чрезмерному увлечению сугубо политическими проблемами в ущерб практической работе по руководству страной… Однако этот недостаток… легко компенсируется с помощью соответствующего подбора помощников, советников и соратников. В идеале команда Горбачева должна была бы сочетать реалистов-практиков с людьми академического мышления. Но, увы, не суждено было создать коллектив людей, сочетающих политический реализм и научное мышление. А такие люди были. На долю лидера оставалось наиболее рациональным образом распорядиться этим по-настоящему перестроечным потенциалом. Но Горбачев избрал другой путь. Впрочем, возможно, правильнее было бы сказать иначе: Горбачева направили по другому пути» [10].

Далее «реалист-практик» Лигачев обстоятельно излагает, как был совершен дрейф политики Горбачева от «социализма с человеческим лицом» к «свободному рыночному капитализму». Этот исторический этап всем известен и цитат не требует. Однако следует заметить, что, пребывая в своем парциальном поле, Лигачев искренно считал, что активно вершил какую-то «правильную перестройку», так сказать, объективно назревшую, но вот с точки зрения А. Яковлева, в руках которого оказались международные связи партии и Политбюро и который на тот момент пребывал в парциальном поле, объемлющем лигачевское, деятельность этого «практика-реалиста» расценивалась как манипулируемое участие в чужой игре, временно полезное, да и то лишь в начальной стадии. Позднее, когда «процесс пошел» уже основательно, Лигачев только мешал «правильной перестройке», и его отправили писать мемуары.

Мемуары эти оказались ценным артефактом не только для историков, но и для ученых-системщиков, так как Лигачев, обстоятельно раскрывая вопрос об информированности генерального секретаря, продемонстрировал тем самым действующую на практике модель информационного воздействия на руководителя высшего ранга (создание парциального поля управленца, неадекватного обстановке в стране) и, обстоятельно раскрывая условия и методы работы этого руководителя, продемонстрировал модель информационного воздействия управленца высшего ранга на управляемый объект – страну (неадекватное управление объектом в силу неадекватной о нем информированности). Проще говоря, в системе «управленец – управляемый объект» были искажены и нарушены как прямые, так и обратные связи.

Помимо всего прочего, степень неадекватности управляющего воздействия на объект растет при сокращении времени на его обдумывание (управленец в ситуации цейтнота, во время которой эффективность манипулирования им резко возрастает).

Вот как описывает такую ситуацию Лигачев: «Если перелистать газеты 1987-1990 гг., то удивляет невероятное обилие событий, в которых принимал участие Горбачев. В таких условиях глубоко продумывать принципиальные вопросы было сложно… Иногда даже казалось, что ближайшее окружение Горбачева намеренно задает Генсеку немыслимый темп работы» [11].

Лигачев иллюстрирует такую ситуацию вполне уместной аналогией: «Когда водитель едет по городу со скоростью 60 км в час, он легко выбирает удобный маршрут. Но если заставить шофера гнать по незнакомым улицам со скоростью 100 км в час, он будет успевать лишь крутить баранку, чтобы не врезаться в ближайшее препятствие. Выбирать наилучший маршрут в таких условиях затруднительно. Маршрут будет подсказывать сидящий рядом пассажир… И мне порой казалось, что Горбачева намеренно вынуждают гнать с бешенной скоростью, чтобы все его силы уходили на предотвращение немедленной аварии. Горбачев проявил себя виртуозным водителем… Но на той скорости, с какой ему пришлось мчаться, он не мог по-настоящему прозорливо предвидеть завтрашний день… мне кажется, его подгоняли неспроста» [12].

Иначе говоря, высокая степень неадекватного управления в действительности оказалась в такой же степени адекватным манипулированием «управленцем», в силу чего все «управляемые» им процессы оказались под контролем действительного управленца, направляющего процесс в нужном ему направлении по заданному алгоритму к строго определенной цели: ввергнуть страну в хаос, но в хаос управляемый, т.е. объект из режима самоуправления перевести в режим внешнего управления.

Таким образом, «загадка Горбачева» являет собой пример целенаправленного информационного воздействия, главной задачей которого было подчинить внутреннюю функцию управления государством внешнему глобальному управлению. Возможность такого информационного воздействия коренится, согласно вышеизложенному, в феномене информационной парциальности.

Список литературы:

1. Информационное поле – это в различной степени структурированная совокупность разнообразных сведений, фактов, данных о явлениях и процессах, происходящих в природе и обществе.

2. Информация всегда субъективна, так как усваивается, обрабатывается и представляется конкретными людьми, следовательно, информационные отображения происходящего в мире, выполненные разными людьми, могут быть настолько различны, что будут противоречить друг другу.

3. См.: Кара-Мурза С.Г. Манипуляция сознанием. М.: Алгоритм, 2000.

4. Информационное управление – это «процесс выработки и реализации управленческих решений в ситуации, когда управляющее воздействие носит неявный, косвенный характер, и объекту управления представляется определяемая субъектом управления информация о ситуации (информационная картина), ориентируясь на которую, этот объект как бы самостоятельно выбирает линию своего поведения» (Информационное общество: Информационные войны. Информационное управление. Информационная безопасность. СПб.: Изд-во С.-Петербургского университета, 1999. С. 78).

5. Лигачев Е.К. Загадка Горбачева. Новосибирск: «Интербук», 1992. С. 71-72.

6. Там же. С. 70.

7. Там же. С. 72.

8. Там же. С. 72.

9. Там же. С. 73.

10. Там же. С. 82-83.

11. Там же. С. 298.

12. Там же. С. 298.