Терминариум

А

Абсолют — внеопытный, существующий только в мышлении ложный познавательный комплекс, не имеющий практического значения. См. абсолютное.

Абсолютная бессвязность — с точки зрения тектологии бессмысленное понятие, поскольку «то, в чем нет никакой связи, не может представлять никакого сопротивления нашему усилию, а только в сопротивлении мы узнаем о бытии вещей; следовательно, для нас тут нет никакого бытия» [Тектология, кн. 1, с. 72-73]. См. абсолютная неорганизованность.

«Абсолютная и вечная истина» — идея, «наиболее реакционная из всего арсенала клерикализма, и за ним – идеалистической метафизики. Во имя этой именно идеи был сожжен Дж. Бруно и замучен Галилей», во имя этой идеи, кстати, сражался и Вл. Ильин в своей книге «Материализм и эмпириокритицизм» [Падение великого фетишизма, с. 136]. См. ильинизм.

Абсолютная истина — некая безусловно прочная, неизменная и совершенно надежная основа для человеческой деятельности, которую, к сожалению, «никакое познание не может дать. Истина познания всегда относительна, т.е. ограниченна, имеет силу только в пределах известных условий». Если бы даже познавательная способность человека была идеально совершенной, «если бы человеческий ум сам по себе был в силах достигнуть полной, неизменной истины – тогда не в силах было бы выразить ее слово, с его изменчивым, колеблющимся значением – несовершенное орудие передачи мыслей. В познании, если что и может быть абсолютным, так только отрицание абсолютного, если что может быть постоянно, так только изменчивость. Старое значение необходимо сменяется новым», если оно «полнее, совершеннее старого». Человеку «истина нужна для деятельности; а так как человеческая деятельность во всякое данное время ограниченна, то и ограниченная, т.е. относительная истина познания может быть вполне достаточною для нее. С расширением деятельности прежняя истина становится недостаточной и должна измениться». Более того, «у каждой эпохи есть своя истина, достаточно для нее полная и удовлетворительная; но другая эпоха, с большим развитием человеческой деятельности, должна стать выше, видеть яснее и дальше»; и вообще, история человечества с идеологической стороны представляет собой «борьбу старых истин с новыми» [Основные элементы, с. 9-10].

Абсолютная монархия — «полицейско-бюрократическое государство» [Наука об общественном сознании, с. 403].

Абсолютная неорганизованность — лишенное реального содержания и мыслимое только словесно полное отсутствие организации. Если бы нечто абсолютно неорганизованное «и существовало, то мы ничего о нем не могли бы знать. В самом деле, представим себе, чем оно должно быть: это такое сочетание активностей, в котором они направлены вполне беспорядочно, вплоть до мельчайших, до бесконечно малых своих элементов. Следовательно, все эти элементы между собою сталкиваются, являются друг для друга сопротивлениями и во всем своем бесконечно большом числе взаимно парализуются, взаимно уничтожаются. Но тогда они не могут оказать никакого сопротивления нашим усилиям: тут нечего ощущать и воспринимать; с точки зрения нашего опыта это – чистейшее “ничто”. Даже когда мы наблюдаем “дезорганизованные” сочетания, то они всегда получаются из организованных частей; иначе эти части не были бы доступны опыту» [Вопросы социализма, с. 403].

Абсолютная организованность — такое же фиктивное понятие, как и абсолютная неорганизованность, поскольку «полной, идеальной организованности в природе не бывает: к ней всегда примешана, в той или иной мере, дезорганизация». Опыт свидетельствует, что «даже наилучше устроенное сотрудничество не может быть свободно от всяких, хотя бы минимальных, внутренних помех и несогласованностей, а наилучше сконструированная машина – от вредных трений и т.п. Иногда на одной и той же системе удается фактически наблюдать все переходные ступени от высшей организованности до глубочайшей дезорганизации, как это бывает, например, при постепенно развертывающейся ссоре между близкими сотрудниками или между супругами» [Тектология, кн. 1, с. 120].

Абсолютная отдельность — чисто умозрительная фикция, поскольку полного разрыва связей между комплексами «нет и не может быть в нашем опыте, который весь объединяется мировой ингрессией. Но степени отдельности весьма различны. Для решения задачи в одних случаях бывает достаточно принимать во внимание отдельность, в других надо учитывать вместе с тем и связь» [Тектология, кн. 2, с. 12].

Абсолютная пустота — «полное отсутствие среды», что с тектологической точки зрения лишено реального содержания, поскольку даже мнимая пустота мирового пространства «есть область наименьших сопротивлений», т.е. среда, состоящая из наименее организованных комплексов. В тектологии организованность – понятие относительное: если мировое пространство для системы, движущейся с малой скоростью, минимально организовано, так как система испытывает с его стороны ничтожное сопротивление, то при скорости ее движения, близкой к скорости света, сопротивление мирового пространства возрастает до бесконечности, – соответственно и его организованность [Тектология (1917), с. 19-20]. Следовательно, «представление о пустом пространстве как об отсутствии всякой среды» совершенно ошибочно и «противоречит всему смыслу современной науки»: с точки зрения тектологии «среда всегда налицо», однако организованность ее относительна [Тектология, кн. 1, с. 165].

«Абсолютная справедливость» — «нравственный идеал мещанства», под которым «скрывается просто точный обмен эквивалентов» и который, «возникнув из отношений мелкого обмена, захватывает затем в сферу своего влияния все остальные жизненные отношения мещанства – отношения семьи, дружбы, любви, идейного общения людей: всюду проникает оценка человеческих чувств и действий с точки зрения единого высшего принципа – “все должно оплачиваться, ничего даром!”» [Эмпириомонизм, с. 289].

Абсолютное — это фиктивное понятие, поскольку «содержание понятий берется только из опыта, а в опыте нет и не может быть ничего абсолютного». Но и «“приближаться” к абсолютному через относительное, т.е. к бесконечно-далекому через конечное – совершенно невозможно, ибо “бесконечность” есть математический символ с отрицательным значением. К бесконечной величине можно прибавлять или от нее убавлять конечные сколько угодно – от этого она не изменяется: именно такова математическая характеристика бесконечно-больших величин». Поэтому «расстояние от “абсолютного” неизменно» и «говорить о “приближении” к абсолютному есть насмешка и над логикой, и над всяким прогрессивным стремлением» [Вера и наука, с. 46]. Именно в абсолютном «находится источник, и в нем же конец всех фетишистических ценностей, всех императивных норм, всех неизменных и неумолимых законов, извне тяготеющих над миром. Абсолютное – это последнее обобщение всех идолов познания; но затемненному взгляду фетишиста оно представляется первой и высшей реальностью, основою (или “творцом”) всего действительно существующего. И когда нарушается живая связь между этим верховным идолом и теми низшими, которые из него черпают свою санкцию, – тогда падает авторитет идолов, и слабеет власть над умами. Это значит, что уже глубоко подорваны корни всей системы идолов, и она из живого организма превращается все более в механическую оболочку для нового, противоречащего ей и стесненного ею жизненного содержания» [Страна идолов и философия марксизма, с. 216-217].

Абсолютное время — «текущее независимо от всяких событий» время, которое так же, как и абсолютное пространство, «обладает явно или скрыто характером неоднородности» и так же в современной физике до сих пор все еще «служит предпосылкой отсталых теорий, помехой для усвоения нового опыта». Наряду с принципом ограниченности времени, отжившим сравнительно раньше, чем принцип ограниченности пространства, эта старая схема времени сегодня «недостаточно эластична для нового научно-опытного содержания» [Тектология, кн. 2, с. 141].

Абсолютное движение — это «движение не относительно других тел, а относительно самого пространства», т.е. «мыслимое только при явном или скрытом признании различия между частями пространства как такового». До сих пор эта связанная с неоднородностью пространства и отжившая схема реанимируется «в физике, одетая в оболочку разделяемой многими учеными теории “неподвижного эфира”: абсолютное положение массы эфира в пространстве предполагает, конечно, абсолютное пространство с различными, хотя бы мысленно, частями» [Тектология, кн. 2, с. 140-141].

Абсолютное пространство — неоднородное пространство; или, с тектологической точки зрения, дегрессивная форма фиксации общечеловеческого опыта, характерная для начального этапа развития науки, когда «мировое пространство не принималось ни бесконечным, ни однородным, каким оно является для нас». Например, во времена античности Аристотель «считал мировое пространство ограниченным», а Эпикур хотя и «признавал пространство вселенной беспредельным», но все же был далек от концепции его однородности, «считая, что атомы материи необходимо движутся первоначально “сверху вниз”, проходя путь бесконечного падения; следовательно “верх” и “низ” были для Эпикура абсолютны и необратимы»; даже во времена Колумба против его плана «достигнуть Индии западным путем возражали: что, заехав за выпуклость земного шара, уже нельзя будет подняться по ней обратно “вверх”» [Тектология, кн. 2, с. 140].

Абсолютное сохранение системы — это фикция «совершенного энергетического равновесия» системы, т.е. «идеальная комбинация, продукт отвлеченной мысли», поскольку такое равновесие являет собой отсутствие подбора, а в непрерывно «усложняющейся жизненной среде, сопротивления которой в общем неизбежно возрастают, оно перешло бы в отрицательный подбор – в деградацию жизненной формы». Такое «возрастание сопротивлений внешней среды необходимо вытекает из того факта, что для своего сохранения жизненная форма истощает те “жизненные средства”, которые для нее находятся во внешней среде; а если бы даже сумма этих средств для данной формы оказалась относительно неограниченной (как, например, сумма солнечного света, углекислоты и воды для растений в атмосфере и почве), то все равно общее развитие и рост жизни в окружающей среде повели бы к вытеснению и гибели такой формы, которая только сохраняется, не развиваясь (например, у такого растения другие, разрастаясь вокруг, отняли бы солнечный свет своей тенью и воду своими корням и т.п.)» [Эмпириомонизм, с. 252].

Абсолютный биоконсерватизм — несостоятельная с научной точки зрения концепция «абсолютного сохранения жизни, которого нигде не наблюдается в природе. В сущности, даже с логической стороны эта концепция очень сомнительна: где есть абсолютный консерватизм, там нет жизни, потому что жизнь немыслима без представления активности, борьбы с внешней средою: а где нет жизни, там неправильно и говорить о какой бы то ни было “величине сохранения жизни”. Но даже оставляя это в стороне, концепция идеального консерватизма совершенно несостоятельна с биологической точки зрения. С тех пор как эволюционные идеи проникли в область наук о жизни, статическое представление о неизменных, абсолютно установленных формах жизни делалось все более непригодным, и день ото дня вытеснялось из научного мышления. Дарвинизм, наконец, довершил гибель этого представления, показав, что условием действительного сохранения жизни является, вообще говоря, изменение ее форм. Только прогрессивное приспособление к среде с ее непрерывно изменяющимися влияниями гарантирует всякой данной форме жизни ее сохранение; и это сохранение означает, конечно, не абсолютный, а только относительный консерватизм. Но зато оно может означать и нечто большее, чем какой бы то ни было консерватизм, – именно возрастание, прогресс жизни. Задача биомеханики – понять этот прогресс, дать его верное и стройное изображение для познающего. Раз такая задача поставлена, формулы, построенные на идее абсолютного консерватизма, становятся познавательно бесполезны» [Эмпириомонизм, с. 59-60].

Абсолютный императив (религиозный или «категорический») — неизбежное следствие абстрактного фетишизма, суть которого в действительности очень проста. Два фактора, громадные размеры и глубокая дифференциация вследствие разделения труда, превратили общество в «формально-неорганизованную, анархическую систему». Однако реальное сотрудничество между его членами и группами никуда не исчезло, оно «было совершенно замаскировано их формальной обособленностью и борьбою их интересов». Будучи «косвенным следствием трудового развития человечества», «этическое сознание и выразило в себе эту двойственную природу общества, являясь той формою, в которой материальная связь трудовой солидарности ограничивала и обуздывала анархические тенденции групп и личностей в борьбе их интересов». Фетишистский характер этого сознания, его «непостижимость» вытекали «именно из противоречия между реальной связью сотрудничества, составляющей его основу, и скрывающими эту связь – формальной независимостью личностей в трудовом процессе и борьбой между ними». Но поскольку «основа ускользает от наблюдения, а проявление обладает очевидной жизненной реальностью и практическим значением, то очень понятно, что оно представляется фетишисту “голосом из другого мира”» [Вопросы социализма, с. 86].

Абсолютный коммунизм — «чудовищная умственная модель “коммунизма”, в котором все непрерывно “социализируется” вопреки хотя бы элементарной технической целесообразности: нашли личинку – нести ее и делить на всю общину; носит человек рубашку – непременно снимать ее с него и надевать другим; изладил по своей руке дубину – отбирать ее в пользу всякого другого и т.д. Конечно, такого коммунизма не выдержал бы и самый первобытный человек. Это просто бессознательно (а иногда, может быть, и сознательно) полемическая концепция “абсолютного” коммунизма» [Исторический материализм и вопросы первобытной жизни, с. 20].

Абсолютный марксизм — разновидность современного эйдовампиризма, или вырожденная форма одной из самых передовых идеологий второй половины XIX в. и первой половины XX в. «История показывает, что всякая система идей – религиозная, философская, правовая, политическая – как бы ни была она революционна в эпоху своего зарождения и борьбы за господство, рано или поздно становится задержкой и препятствием для дальнейшего развития, силой социально-реакционной. Избегнуть этого фатального вырождения могла только такая теория, которая возвысилась над ним познавательно, которая сумела объяснить его, раскрыть его причины. Такой теорией был марксизм», который «показал, что всякая система идей есть органический результат, производное определенных общественно-трудовых отношений, вне которых ее жизненный смысл неминуемо теряется, и затем извращается. В смене общественно-трудовых форм разгадка судьбы идеологий. В эпоху прогрессивного развития определенных производственных отношений создающаяся на их основе идеология прогрессивна, ибо она служит им, помогает их развитию, закрепляет их. Но когда их развитие завершилось, и на их место начинают уже выдвигаться новые, более совершенные формы, та же идеология, продолжая поддерживать и закреплять старые, низшие формы, становится консервативною, а затем реакционной. Переживая свою социально-трудовую основу, она превращается в “мертвеца, который хватает живого”. Тогда ее разрушение необходимо для социального развития. Признав это, марксизм, идеология прогрессивнейшего класса, неизбежно должен был отвергнуть абсолютное значение за какой бы то ни было системой идей, в том числе и за своей собственной. Он предъявил к себе самому требование непрерывного развития в соответствии с изменяющимися жизненными отношениями пролетариата. И марксизм идет по этому пути. Но старый мир не мог примириться с тем, что в его среде зародилось и живет учение, не подвластное его року, не поддающееся его закону идеологического вырождения, учение, которое он не в силах сделать в положенный срок из живого, светлого организма – тусклым и злостным вампиром. После долгой, безуспешной борьбы, старый мир прибегнул к последнему средству: он сотворил вампира по внешнему образу и подобию своего врага, и послал его бороться против молодой жизни. Имя этому призраку – “абсолютный марксизм”. Вампир исполняет свою работу. Он проникает в ряды борцов, присасывается к тем, кто не разгадал его под его оболочкой и иногда достигает своей цели: превращает вчерашних полезных работников в озлобленных врагов». Наше отечество – «страна мучительно-изнуряющей борьбы – дала этому призраку едва ли не лучшие его жертвы». Само собой разумеется, «товарищей, попавших во власть злого призрака», нужно пожалеть и постараться «вылечить, хотя бы суровыми средствами, если нельзя иначе. А с вампиром» следует «поступить так, как со всякими вампирами поступать полагается: голову долой, и осиновый кол в сердце» [Вера и наука, с. 87-88].

Абсолютный эгокомплекс — это индивидуальное «Я», предельно «оторванное от общественного – и тем более от мирового целого: это “я” – “субъект”, противостоящий всему остальному как “объекту”», единство которого «вне его поля зрения», причем единство это не только невидимо для него, оно стихийно, неорганизованно, полно противоречий, недоступно и непонятно. Заключая в себе социально-раздробленный и противоречивый опыт и замыкаясь в нем, абсолютное «Я» становится жертвой «проклятых вопросов»: «что я такое?», «что этот мир?», «откуда все это?», «зачем?», «почему столько зла в мире?» и т.д. до бесконечности. Эти «проклятые вопросы» выражают «муки разорванной жизни», это вопросы «живой части, потерявшей связи со своим жизненным целым»: «что я такое? – разве это не самый естественный вопрос для какого-нибудь пальца руки, оторванного от тела?» [Вопросы социализма, с. 37-38].

Абсолютогенез — умственная процедура создания предельной абстракции, лишенной всякого опытного содержания, в результате чего возникает абсолютное в философии – какое-нибудь бессодержательное понятие наподобие «вещи в себе», «субстанции» и т.п. С позиций эмпириомонизма любое тело представляет собой комплекс элементов опыта, состоящий из тактильного, акустического, зрительного и других рядов. Все эти ряды совершенно различны по своему материалу, т.е. качественно разнородны, и, тем не менее, все они объединяются в один комплекс, единство которого обусловлено их устойчивой связью. Однако «эта устойчивая связь в нашем опыте далеко не безусловна». В массе случаев дан только один какой-нибудь ряд, но мы не сомневаемся в том, какое перед нами тело; более того, «из каждого ряда может оставаться лишь незначительная часть элементов, и, однако, весь комплекс, все “тело” вступает в сферу нашего опыта: мы можем видеть один палец человека, или осязать только его руку, или слышать только походку, – и, однако, мы не сомневаемся, что перед нами человек», т.е. «относительная устойчивость комплекса элементов достаточна, чтобы сделать из него “тело”». Из этой относительности и возникает все самое абсолютное в философии: «каждой данной части комплекса может не хватать в нашем опыте в данный момент, и, однако, мы признаем “вещь” за то же самое, чем является для нас целый комплекс». Таким образом, «можно откинуть все “элементы”, все “признаки” вещи, и все-таки она останется», – но уже не как явление, а как «субстанция». Конечно, это всего лишь «старая логическая ошибка: каждый волос в отдельности можно вырвать, и человек не станет лысым; но если их вырвать все вместе, человек будет лысым; таков и процесс, которым создается “субстанция”, которую Гегель недаром называл “caput mortuum абстракции”. Если откинуть все элементы комплекса, то комплекса не будет; останется только обозначающее его слово. Слово – это и есть “вещь в себе”» [Эмпириомонизм, с. 8].

Абстрактно-аналитическая индукция — «метод упрощающего разложения фактов», представляющий собой третью, «самую сложную форму» тектологической индукции [Вопросы социализма, с. 383]. Из всех трех ее основных форм это высшая ступень индуктивного исследования, на которой «устанавливаются основные законы явлений, выражающие их постоянные тенденции. Средством для этого служит: “абстрагирование”, т.е. отвлечение, удаление осложняющих моментов; оно обнаруживает в чистом виде основу данных явлений, т.е. именно ту постоянную тенденцию, которая скрыта под их видимой сложностью»; причем это абстрагирование обязательно «аналитическое», поскольку «сущность его заключается именно в разложении, в анализе сложных объектов и сложных условий и в оперировании с упрощенными объектами и упрощенными условиями как результатами анализа». Только абстрактно-аналитический метод способен дать «настоящие и универсальные тектологические законы» [Тектология, кн. 1, с. 130-133].

Абстрактное время — «форма социального согласования опыта различных людей», более общая и более ранняя по генезису, чем абстрактное пространство. В отличие от физиологического времени абстрактное время «строго однородно и непрерывно в своем течении», «явления в нем выступают в строгой закономерности», «в обоих направлениях – в прошлом и будущем – оно бесконечно» и, главное, в нем «устранены все противоречия» физиологического времени, «так что опыт гармонизирован, согласован в различных своих частях», что «достигается путем устранения неоднородности» физиологического времени, «путем внесения в него непрерывности и путем его мысленного расширения за пределы всякого данного опыта». Абстрактное время «объективно, т.е. существует не только для данной личности и в данных ее переживаниях, но для всех познающих, обладает общезначимостью; в этом оно также представляет противоположность физиологическому пространству и времени, у которого окраска субъективная, значение индивидуальное, ограниченное». Для каждого отдельного человека переход от физиологического времени к абстрактному происходит «только одним путем – через общение с другими людьми» [Эмпириомонизм, с. 20, 18-19].

Абстрактное пространство — основная форма социальной организации опыта, это «пространство нашего мышления, всеобъемлющее, не связанное ни с каким частным восприятием, пространство, представляемое нами как “всеобщая” и “чистая” форма созерцания». Во всех своих частях абстрактное пространство «строго однородно; в нем все совершается непрерывно, и все отношения закономерны. В нем вещи не меняют ни формы, ни величины без внешнего воздействия, не появляются и не исчезают без достаточных оснований, не меняют своих свойств в силу одного только положения в той или иной его области. Это пространство бесконечно» и свободно от противоречий. В нем один и тот же предмет, не подвергающийся достаточным воздействиям, не оказывается и больше и меньше определенного другого предмета, и такой и иной формы и т.д. Это пространство строгой закономерности, всюду совершенно однообразной». В нем «устранены все противоречия физиологического пространства», что достигается «путем внесения в него непрерывности и путем его мысленного расширения за пределы всякого данного опыта». Абстрактное пространство «объективно, т.е. существует не только для данной личности и в данных ее переживаниях, но для всех познающих, обладает общезначимостью; в этом оно также представляет противоположность физиологическому пространству», у которого значение субъективное, индивидуальное и ограниченное. Абстрактное пространство «есть форма социального согласования опыта различных людей»: общаясь, «люди непрерывно устраняют взаимно противоречия своего социального опыта, гармонизируют его, организуют его во всеобщие по значению, т.е. объективные формы», и «дальнейшее развитие опыта идет уже на основе этих форм и необходимо укладывается в их рамки» [Эмпириомонизм, с. 16-20].

Абстрактный анализ — см. абстрактный метод.

Абстрактный закон распределения — закон, регулирующий «переход продуктов из сферы общественного труда в сферу личного пользования» [Основные элементы, с. 192]; или, с точки зрения тектологии, форма социальной дегрессии, выражающая норму, согласно которой «каждый элемент общества – группа или отдельный член – должен получить все необходимое для выполнения их производственной функции. Закон этот, действующий до сих пор лишь как стихийная тенденция, с постоянными колебаниями и нарушениями, в эпоху коллективизма становится принципом научно-сознательной организации общества» [Вопросы социализма, с. 304].

Абстрактный метод — третья основная форма тектологической индукции, которая «есть самый тонкий, самый совершенный и самый трудный метод индуктивного исследования» [Вопросы социализма, с. 384]. Он называется абстрактным, так как суть его в «“абстрагировании”, т.е. отвлечении, удалении осложняющих моментов» в изучаемом объекте, но он называется также и аналитическим, так как предварительно разлагает этот объект на простые элементы и после процедуры абстрагирования оперирует уже с упрощенным объектом [Тектология, кн. 1, с. 130-131]. Огромное значение этой формы тектологического исследования заключается в том, что «только абстрактный метод способен дать нам настоящие и универсальные тектологические законы», на основе которых возможна последующая «широкая тектологическая дедукция» [Тектология, кн. 1, с. 133]. Как более краткий и в силу этого более употребительный в тектологии термин «абстрактный метод» является синонимом абстрактно-аналитической индукции.

Абстрактный фетиш — это скрытая коллективно-трудовая связь. Например, «чистая истина это – в сущности истина общечеловеческая, истина, создаваемая человечеством, как целым в его труде». Или, например, фетиш индивидуализма – «свобода, личная свобода, свободное “я”. Это, собственно, выражение такой связи коллектива, при которой каждый член коллектива беспрепятственно развивается» [Элементы пролетарской культуры, с. 89-90].

Абстрактный фетишизм — извращенное представление действительности, «порождаемое организацией менового общества. Причина абстрактного фетишизма лежит в социальном дроблении, в формальной независимости частного хозяйства, в рыночной конкуренции, вообще в экономической борьбе, неразрывной с меновыми отношениями. Индивидуум, частный собственник, оставаясь объективно членом коллектива, субъективно от него отрывается и теряет понимание социально-трудового единства», вследствие чего распыленная на множество индивидуальных активностей общая социальная активность «перестает для него существовать» [Философия живого опыта, с. 66-67]. Таким образом, причина отвлеченного фетишизма – «власть над людьми их собственных общественно-трудовых отношений, не позволяющая им понять сущности этих отношений», так как неорганизованность менового общества и его внутренняя борьба скрывают связь сотрудничества от сознания людей. «Проявляется этот фетишизм в том, что за действительность принимаются разные безличные силы, которым приписывается господство над нею: отвлеченная причинность – необходимость, непреложно ведущая следствия за их причинами; стоимость, господствующая над обменом товаров; чистая истина, независимая от людей и властвующая в познании; абсолютная справедливость и долг, также независимые от людей и обязательные для них во всех взаимных отношениях». Подобно религии, абстрактный фетишизм ставит над личностями «нечто высшее, чему они должны подчиняться», – только не в образе божества, а «в виде безличных сил», сдерживая этим стихийный произвол личностей и не допуская «их безграничное расхождение между собою в их разрозненном развитии». В силу этого «отвлеченный фетишизм есть необходимое приспособление, как противовес анархическим тенденциям индивидуализма, который иначе разрушал бы всякое общественное единство» [Наука об общественном сознании, с. 388-389].

Абстракция (от лат. abstractio – удаление, отвлечение) — понятие технического происхождения, выражающее способ формирования научных законов и первоначально означавшее «отделение и удаление каких-либо частей объекта», т.е. буквально – обстругивание, устранение всего лишнего, причем изначально «механическое и вообще – “материальное”», а «затем уже – мысленное» [Философия современного естествоиспытателя, с. 114].

Авгиевы конюшни — это тектологическое состояние современного общества, Геракл при этом символизирует глобальный коллектив, а река Алфей – тектологию.

Автаркия — это «самостоятельность государственно-национального хозяйства во всем его масштабе». Автаркия «предполагает именно национально-государственную организацию в целом», когда «подъем научной техники вместе с ее идеологией на ступень сознательной интенсификации производительных сил» делает «хозяйство страны самодовлеющим» и «независимым от международных связей» [Общественно-научное значение новейших тенденций естествознания, с. 11, 23]. Чтобы хозяйство стало самодостаточным, «надо, чтобы все было “свое”, если некоторые из необходимых элементов производства получаются извне, надо поставить их добывание у себя, хотя бы с низшим коэффициентом производительности; а если природа страны не дает для этого предпосылок, надо найти подходящую и достаточную замену», что, в свою очередь, порождает самое напряженное изучение имеющихся в стране природных богатств, «поиски новых источников технической материи и энергии, учет их запасов, и т.п.; а в необходимой связи с этим – усиленное теоретическое исследование их генезиса» [Общественно-научное значение новейших тенденций естествознания (тезисы), с. 461-462].

Автогенез (от греч. αυτός – сам и γένεσις – происхождение) — всецело противоречащая системе опыта метафизическая концепция, согласно которой эволюция биоформ происходит в силу исключительно внутренних причин и совершенно не зависит от влияния внешней среды. Такой подход к эволюции характерен эпохе индивидуализма.

Автомат — это «самодействующий механизм» и в более высокой форме усложнения – «саморегулирующийся механизм» [Тектология, кн. 1, с. 108].

Авторитаризация — общественно-исторический процесс перехода от коллективного сотрудничества к авторитарному, сопровождающийся «отрывом социальных норм от коллективного субъекта в сознании людей», который сменяется индивидуальным – «авторитетной» личностью, человеческой или божественной. В процессе дальнейшего исторического развития авторитарная цепь повелевающих-подчиняющихся «все более удлиняется, и возрастает расстояние между ее высшими и низшими звеньями: стоит только сравнить ту живую, родственную связь, какая существует между патриархом и прочими членами его общины, с той социальной пропастью, которая отделяет какого-нибудь восточного деспота, носящего звание “бога”, от последнего из рабов его государства. При этом тот высочайший авторитет, который устанавливает и санкционирует самые общие нормы жизни людей, неизбежно становится в сознании людей образом все менее близким и конкретным, все более неясным и туманным, все менее понятным в своем неизмеримом могуществе и грандиозности» [Падение великого фетишизма, с. 45-46].

Авторитаризм (от лат. auctoritas – власть, свобода действия) — организационная форма сотрудничества в социальной системе с ярко выраженным эгрессивным центром, когда организаторский труд обособился от исполнительского [Наука об общественном сознании, с. 316]. «Авторитарная форма жизни» возникла на втором историческом этапе разделения труда и «в дальнейшей истории человечества она, развиваясь и усложняясь и разрушаясь, выступает в бесчисленных вариациях»: «в виде мягкого матриархата и сурового патриархата, в виде облеченной религиозной тайною власти жреческой и облеченной силою оружия власти феодальной, в виде чуждой всяких формальностей системы рабства и полной холодного формализма системы наемного труда, в виде бессмысленно-тупого восточного деспотизма и западнокультурной власти избранника, в виде бумажно-сухой власти бюрократа над обывателями и опирающейся на нравственную силу власти идеолога над его согражданами» и т.д. До сих пор авторитаризм – «основное и главное разделение общества». С возникновением авторитаризма совершилось первое дробление человека – отделение организатора от исполнителя, до сих пор сохраняющее «одну и ту же основу: отчетливо или смутно опыт одного человека признается принципиально неравным опыту другого, зависимость человека от человека становится односторонней, воля активная отделяется от воли пассивной» [Вопросы социализма, с. 33].

Авторитарная причинность — извращенное понимание всех отношений действительности, при котором «следствие определяется причиной по образцу того, как исполнение – приказанием у людей», в результате чего все явления природы охватываются авторитарной связью [Наука об общественном сознании, с. 338]; другими словами, это разновидность социоморфизма, когда авторитарное сотрудничество «превращено в модель для связи явлений: причина, как властная сила, “вызывающая” следствие; следствие, как нечто низшее, подчиненное причине» [Философия живого опыта, с. 37]. Как основной принцип, организующий систему мышления, такая форма причинной связи возникла на ранней стадии развития человечества и по своей сути представляет собой первый тип всеобщей подстановки.

Авторитарная психология — распространенная до сих пор в современном обществе психология «зародышевых людей», характерными чертами которой являются «грубость и высокомерие по отношению к людям, которых считают ниже себя по положению, почтительность по отношению к тем, кого признают выше себя» [Вера и наука, с. 71], т.е. типичная психология дихантропа.

Авторитарная система — общественная организация эгрессивного типа, который «за всю историческую эпоху был повсюду преобладающим» [Тектология, кн. 2, с. 108]; проще говоря, основанная на авторитаризме социальная система; иными словами, «это – коллектив, построенный на авторитарном сотрудничестве, на руководящей роли одних, исполнительской роли других, на власти-подчинении. Такова была патриархальная родовая община, таково феодальное общество, такова крепостная и рабовладельческая организация, полицейско-бюрократическое государство; такой же характер имеет современная армия, а в малом масштабе – и мещанская семья; и наконец, на власти-подчинении строит и капитал свои предприятия» [Вопросы социализма, с. 430]. Основное противоречие авторитарной системы заключается в том, что «“организаторская функция”, т.е. структурное приспособление всей системы, зависит всецело от индивидуального мозга “авторитета” или властителя, тогда как масштаб организационной жизни, конечно, коллективный. Следовательно, частичная и хотя бы кратковременная индивидуальная недостаточность отражается иногда непоправимо или даже гибельно на всем коллективе» [Тектология, кн. 1, с. 218].

Авторитарное мышление — это представление о мире по схеме «власть – подчинение»; иными словами, представление по образцу авторитарного сотрудничества всех без исключения «отношений жизни человеческой, жизни в природе, и вообще мирового процесса; например, понятия о “душе” и “теле”, как властном распорядителе и пассивном исполнителе, о “богах”, как организаторах мира, о знании, как откровении этих организаторов, о нравственности, как их велении, о смирении, покорности, верности властям, как высших добродетелях и т.п.» [Элементы пролетарской культуры, с. 5]. Синонимичный термин – религиозное мышление.

Авторитарное отношение — социальная связь эгрессивно-дегрессивного типа, связь организатора и исполнителя. См. авторитет.

Авторитарное сотрудничество — это «разделение труда между организатором или руководителем и исполнителем или подчиненными» [Элементы пролетарской культуры, с. 5].

Авторитарный дуализм — «исторически первая форма “мировоззрения”», вместе с которой впервые возникает познание. Действительно, «различая в явлениях активное и пассивное начало, человек тем самым уже “объясняет” через первое проявление второго. Это, разумеется, только начало познавательного развития; цепь “объяснения”, цепь причинности обрывается здесь уже на втором звене: если явление имеет свою причину в собственной “душе”, то дальше этой души объяснению идти некуда. Но подобно тому, как авторитарные отношения, расширяясь, развертывались в длинные ряды последовательных звеньев, усложнялась и развертывалась также цепь причинности; в общественной жизни людей авторитарные ряды отношений всегда сходились в каком-нибудь одном высшем авторитете; и точно также познание людей стремилось сводить все причинные ряды в одной высшей первоначальной причине. Так познание отражает общественную жизнь людей не только в своем содержании, но и в своих формах» [Вопросы социализма, с. 34].

Авторитет — с тектологической точки зрения «не просто эгрессивный центр какой-нибудь организации людей, не просто фактический ее руководитель», но и скрепляющий эту организацию в единое целое эгрессивно-дегрессивный комплекс, проще говоря, «эгрессия, соединенная с дегрессией» [Тектология, кн. 2, с. 146].

Авторитет капиталиста — это «его деньги, меновая стоимость, которою он располагает» [Наука об общественном сознании, 420].

Автотомия (аутотомия) — защитное приспособление некоторых животных организмов, выработанное исторически на основе особого рефлекторного процесса, суть которого в том, что при внешнем защемлении определенной части тела она самопроизвольно отсекается резким сокращением мышц. Автотомия обычно связана с последующей регенерацией утраченной части тела. Например, схваченный за щупальце осьминог Octopus defilippi тотчас расстается с ним, при этом щупальце продолжает извиваться, а хищник, бросаясь на него, упускает главную цель. Отсеченное щупальце долго еще дергается, способно даже ползти и присасываться. Рана у осьминога в месте отсечения не кровоточит, так как кровеносные сосуды сильно сокращены, а кожа на конце обрубка, нарастая на рану, быстро затягивает ее. Уже на вторые сутки рана полностью заживает, и на месте отсеченного щупальца начинает расти новое. Автотомия свойственна таким беспозвоночным, как немертины, кольчатые черви, ракообразные, моллюски, актинии, полипы, морские лилии, морские звезды и другие иглокожие, а из позвоночных наблюдается лишь у некоторых ящериц.

Агорантроп (от греч. αγορά – рынок, άνθρωπος – человек) — распространенный в эпоху индивидуализма тип субантропа с односторонне суженным психическим опытом сугубо рыночного характера; проще говоря, одномерный человек, который не только свою, но и вообще «всю человеческую жизнь рассматривает со своей специфически меновой точки зрения, так что в каждом действии человека видит элемент расчета на вознаграждение, в проявлении альтруизма – покупку благодарности, в героической борьбе – покупку славы и т.д.» [Эмпириомонизм, с. 179]. См. бентамовщина.

Адаптант — любой без исключения комплекс, изменение которого рассматривается с точки зрения приспособления к внешней среде, откуда, в конечном счете, «исходит всякий процесс развития» [Тектология, кн. 2, с. 156].

Адаптационный комплекс — совокупность приспособлений в структуре внешних отношений системы, проще говоря, комбинация адаптонов.

Адаптация — процесс приспособления комплекса к внешней среде. В соответствии с принципом относительности Богданова этот процесс, как и всякий другой, есть двуединый факт, а не сумма двух фактов – изменения комплекса и покоя среды. Первое правило определения среды гласит: внешняя среда для адаптирующегося к ней комплекса есть совокупность всех активностей, взятых именно по отношению к нему, другими словами, это некий внешний комплекс активностей, непосредственно воздействующих на адаптанта. Согласно третьему закону Богданова всякое изменение в адаптируемом комплексе сопровождается равными и противоположными изменениями в его внешней среде, т.е., как выяснилось, в неком адаптирующем комплексе. Следовательно, адаптация есть двуединый процесс, охватывающий и комплекс, который приспосабливается, и комплекс, который приспосабливает, т.е. среду. Тогда окончательное и более точное определение адаптации будет следующее: это взаимный процесс приспособления друг к другу комплекса и его внешней среды. При этом не следует путать такое обоюдное приспособление с коадаптацией, которая есть совместное приспособление двух и более комплексов к внешней среде (к воздействующему на них комплексу внешних активностей) на взаимодополнительной основе, когда каждый из коадаптантов участвует в регуляции отношений с внешней средой, а не возлагает эту задачу на другого. В результате такого оптимального взаимодействия коадаптанты образуют арогеничную систему. Например, система «термит – жгутиконосец» является арогеничной, а система «цепень – человек» – катагеничной; первая является примером коадаптации, а вторая – адаптации.

Адаптивность — способность комплекса приспособляться к изменяющимся условиям среды, зависящая от его пластичности, арогеничности, устойчивости и уязвимости. Разрушаются комплексы менее приспособленные к своей среде, а сохраняются более приспособленные, что тектологически означает «более организованные», т.е. «те, которые соединяют более значительную сумму активностей-сопротивлений в более стройном сочетании»; иными словами, развитие комплекса по этим двум организационным направлениям повышает его адаптивность [От философии к организационной науке, с. 113].

Адаптивный комплекс — комплекс-адаптон, повышающий общий потенциал адаптации системы, способствующий ее дальнейшему успешному развитию.

Адаптированная система — система, развивающаяся в условиях устойчивости. Согласно принципу подбора «всякая система сохраняется или разрушается в зависимости от своего отношения к среде, соответствия ей или несоответствия, “приспособленности” или “неприспособленности”»: она «приспособлена», если ее ассимиляция превышает дезассимиляцию, а ее элементы функционально связаны цепной связью [От философии к организационной науке, с. 116].

Адаптон — внешняя связь, повышающая адаптационные возможности системы, т.е. то или иное приспособление, но рассматриваемое не как процесс или способ выживания системы, а как элемент ее внешней структуры, увеличивающий жизнеспособность системы. С энергетической точки зрения адаптон – это новый энергетический канал, с помощью которого система, подключаясь к расширенной энергосфере, увеличивает свою энергию, модернизируя свою структуру так, чтобы ее внешние отношения не разрушали внутренние, точнее, чтобы ее внутренние отношения соответствовали измененным внешним, дополняя их и тем самым сохраняя целостность всей системы, чем, собственно, и обеспечивается ее устойчивое развитие.

Аддитивная система — см. аддитивный комплекс.

Аддитивная тектология — раздел тектологии, изучающий аддитивные системы. Следует отметить, что в настоящее время это самая строгая и точная область всеобщей организационной науки, дающая законы и формулы сочетаний для всех без исключения элементов вселенной: в ее схемах лишенные всякой конкретики символы могут относиться ко всяким безразлично объектам – к галактикам, элементарным частицам, людям, вещам, поверхностям, точкам и т.д. – все объекты сравнимы и подчинены одним и тем же формулам, и законы счетных комбинаций остаются неизменными. Этот раздел тектологии развивался с незапамятных времен и всем известен как математика.

Аддитивность — структурное свойство нейтральных комплексов, которые с практической стороны представляют собой целое, равное сумме своих частей [Тектология, кн. 1, с. 124].

Аддитивный комплекс (аддитивная система) — «нейтральный комплекс, равный простой сумме своих частей», т.е. комплекс с таким сочетанием активностей и сопротивлений, в котором они «взаимно уничтожаются, или, вернее, парализуются» [Тектология, кн. 1, с. 125, 124]. C аддитивными комплексами оперирует математика.

Адекватный индивид — типичный объект социального подбора; распространенный в человеческой популяции убиквист, т.е. рядовой приспособленец, имя которому легион; индивид пассивного психотипа, т.е. не тот, кто активно преобразует среду для себя, для своего развития, а тот, кто пассивно адаптируется под среду, аккуратно «вписывается» в ее наличные условия; другими словами, это обычный лешательянец, человек-флюгер, человек-хамелеон: если «ветер перемен» задул вперед, то и он вперед, задул назад – и он назад, если среда голубая, то и он голубой, среда красная – и он красный. См. креативный индивид.

Акма (от греч. ακμή – высшая степень чего-либо) — высшее знание; краткий и более пластичный вариант слова «акмэгнозис» (от греч. ακμή – высшая степень и γνώσις – знание). Поскольку тектология как всеобщая организационная наука «представляет завершение цикла наук», то титул высшего научного знания принадлежит ей, т.е. с научной точки зрения áкма – это и есть сама тектология [Тектология, кн. 1, с. 128].

Акмеология (от греч. ακμή – высшая степень чего-либо и λόγος – учение) — высшее учение, высшая наука. Тектология представляет собой высшую степень развития научного знания и, завершая цикл всех без исключения наук, является их вершиной, т.е. с научной точки зрения тектология и есть акмеология.

Аксиология (от греч. αξία – ценность и λόγος – учение) — раздел тектологии, изучающий социальную значимость организующих приспособлений.

Аксиома (от греч. αξιωμα – утверждение, не требующее доказательств) — в точных науках – исходное положение, недоказуемое рассуждениями; в эмпирических науках – всеобщая форма обобщений опыта, т.е. результат предельного информационного сжатия всего эмпирического материала. Тектология как «точная и вполне эмпирическая наука» [Философия живого опыта, с. 252] всецело состоит из таких обобщений, например: аксиомы всеединства, самоподобия, уникальности и целостности в комплексе представляют собой первое начало тектологии.

Аксиома всеединства — все в мире так или иначе, в той или иной мере взаимосвязано. В тектологии эта «идея связи всего существующего» отражена в понятии мировая ингрессия [Тектология, кн. 2, с. 52].

Аксиома самоподобия — в структурном отношении реальность во всех своих проявлениях, во всех своих сферах сама себе подобна. Именно в этом смысле «природа едина – в великом и малом, в живом и мертвом» [Тектология, кн. 2, с. 282]. В основе аксиомы лежит «универсальная концепция структурного единства природы», следствием которой является принцип изономизма, отражающий «возможность одинакового выражения законов природы для физически противоположных позиций» [Организационный смысл принципа относительности, с. 128].

Аксиома уникальности — «в опыте никогда не встречается двух абсолютно сходных комплексов. Различия могут быть практически ничтожны – “бесконечно малы”, но при достаточном исследовании они всегда могли бы быть обнаружены» [Тектология, кн. 2, с. 5].

Аксиома целостности — сумма свойств целого больше суммы свойств его частей; иными словами, целое обладает свойствами, отсутствующими у его частей [Тектология, кн. 1, с. 114].

Активная гармонизация — увеличение связности комплекса за счет «развития организующих приспособлений», что всегда ведет к «усложнению и расширению жизни». Суть способа в следующем: две какие-либо «комбинации, которые при непосредственном их соединении оказываются во взаимном противоречии, легко связываются, уже без противоречия, при посредстве третьей комбинации – комбинации “организующей”. Без таких приспособлений вообще невозможны, например, сколько-нибудь сложные организмы». Если устранение и сглаживание противоречия, присущие пассивному и нейтральному типу гармонизации, означают лишь избавление комплекса «от известной растраты энергии», то при активном ее типе «роль организующих приспособлений» часто «имеет гораздо более положительный характер». Эмпирия свидетельствует, что «две взаимно координированные величины могут давать более значительную реальную сумму, чем та, которая получилась бы при простом сложении». Например: «совместное сокращение тысячи мускульных волокон дает для борьбы за жизнь положительный эффект не в тысячу, а в несравненно большее число раз превосходящий тот, который получился бы от изолированного сокращения одного волокна; согласованные движения двух рук выполняют не вдвое, а вчетверо, впятеро больше полезной работы, чем движения одной руки». С энергетической точки зрения здесь нет «творения новой энергии из ничего», а только «ее более благоприятное для жизни распределение», поскольку «все сводится к тому, что из общей затраты энергии жизненной системы более значительная доля идет на “полезную работу”, менее значительная уходит на “вредные сопротивления”». При пассивной и нейтральной гармонизации «уменьшаются те вредные сопротивления, которые возникают из отношения одной части комплекса к другой», а при активной гармонизации «частей комплекса, не представляющих друг для друга такого “вредного сопротивления”, увеличивается коэффициент “полезной работы” и уменьшается коэффициент “вредного сопротивления” со стороны внешней среды». В социогенезе активный тип гармонизации является доминирующим; более того, по мере социального развития роль организующих приспособлений все время возрастает: охватывая всю ту область, которая возвышается над техническим процессом, они образуют в своем развитии идеологический процесс и группируются в три основных типа: формы непосредственного общения, формы познавательные и формы нормативные [Эмпириомонизм, с. 266-268].

Активная реакция — «противоположное принципу Ле-Шателье» противодействие системы неблагоприятным внешним воздействиям, которое расширяет область ее соприкосновений с внешней средой, увеличивая тем самым сумму этих неблагоприятных воздействий. Такой тип реакции характерен неравновесной системе, поскольку ее активность направлена не на коррекцию внутрисистемных процессов, что соответствует принципу Ле-Шателье, а на коррекцию внесистемных процессов: против причины неблагоприятного воздействия или против его носителя [Тектология, кн. 1, с. 256, 254]. Результат такого активного противодействия двояк: либо дальнейшее развитие системы, либо ее деградация, что нашло свое отражение в народной тектологии: или пан, или пропал.

Активная система (система Богданова) — это неравновесная система, в сумме взаимодействий которой с внешней средой преобладают активные реакции. К таким системам относятся, например, наступающая армия, «инициативный, порывистый, боевой» человек активного психотипа и неудержимо «растущий, побеждающий стихийные и социальные сопротивления» коллектив [Тектология, кн. 1, с. 257].

Активности-сопротивления — понятия, «образующие содержание комплексов» [Тектология, кн. 1, с. 145]; точнее, понятия, означающие воздействие комплекса на среду и соответствующее этому воздействию противодействие со стороны среды. В тектологии эти термины «всецело соотносительны и взаимно меняются местами, когда точка зрения, исходный пункт анализа переносится с комплекса на его среду» [Тектология, кн. 1, с. 218]; иными словами, «категории “активность”–“сопротивление” не только вполне соотносительны, но и обратимы: всякая активность есть сопротивление для других активностей, которым она противостоит, а также и наоборот». Например, «с точки зрения охотника или наблюдателя, который берет его за центр наблюдаемых фактов, усилия этого охотника представляют активности, а усилия всех животных, на которых он охотится, – сопротивления; но если в центре описания поставить борющееся за свою жизнь животное, то его усилия воплощают активности его организма»; проще говоря, в борьбе двух организмов «активность одного есть сопротивление для другого, и обратно». С позиций тектологии нет принципиальных различий «между живым и неживым, сознательным и стихийным и проч.», поскольку «элементы всякой организации, всякого комплекса, изучаемого с организационной точки зрения, сводятся к активностям-сопротивлениям» [Тектология, кн. 1, с. 118-119].

Активность — 1) тектологическая величина, измеряемая той суммой энергии, которая затрачивается на то, чтобы преодолеть сопротивление; 2) тектологическое понятие, характеризующее либо способность комплекса оказывать на другие комплексы изменяющее действие, либо само воздействие одного комплекса на другой. Например, активность человека, активность тяготения, активность электрическая, магнитная, химическая и т.д. Тектология изучает сочетания активностей и сопротивлений, которые различаются по величине их практической суммы и сводятся к трем типам: а) организованные комплексы (когда «целое практически больше простой суммы своих частей») [Тектология, кн. 1, с. 114]; б) дезорганизованные комплексы (когда «целое практически меньше суммы своих частей») [Тектология, кн. 1, с. 120]; в) нейтральные комплексы (когда «целое равно сумме своих частей») [Тектология, кн. 1, с. 124-125].

Активность тяготения — какова бы ни была ее природа, с точки зрения тектологии, это активность, «собирающая материю воедино, ее централизующая»; ею, «как полагает космология, были созданы все значительные скопления вещества во вселенной – астрономические “миры”» [Тектология, кн. 2, с. 101].

Активный психотип — тип центральной нервной системы с доминирующей активной реакцией на воздействия внешней среды, или, применительно к отдельно взятому организму, индивид с волевыми комплексами неуравновешенного типа. Попадая в неблагоприятные условия среды, такой индивид становится в боевое к ней отношение: «энергично борется против ее враждебных сил, расширяя свои активные проявления, увеличивая их напряженность», вследствие чего «потери энергии, вызванные отрицательными воздействиями извне, еще увеличиваются новыми ее затратами на борьбу, а сумма соприкосновений с внешней средой, глубина проникновения в нее, вообще то, что можно назвать “уязвимой поверхностью”, еще возрастают». С тектологической точки зрения такой процесс «противоположен принципу Ле-Шателье», что «указывает на комплекс неуравновешенного типа», так как закон Ле-Шателье справедлив для равновесных систем, и в нем «дело идет о внутренних процессах системы, о внутренних перегруппировках ее активностей, непосредственно уменьшающих результат внешнего воздействия». Представители активного психотипа «способны или к развитию, к прогрессивным победам над внешними силами, или к деградации через поражения», но «часто и то и другое смешивается в разных соотношениях, например, нередкое среди артистов творческое развитие, соединенное с разрушительным прожиганием жизни; еще чаще одно сменяется другим, неуравновешенность подъема неуравновешенностью регресса, когда, например, среда меняется резко в неблагоприятную сторону; но возможна и обратная смена» [Тектология, кн. 1, с. 255-256].

Активный трудотип — «изменяющий тип труда» с футуристской целью создания новых условий среды, т.е. форма трудовой деятельности с прогрессивной тенденцией, характеризуемой тем, что «человек стремится создать то, чего не было еще в его непосредственном восприятии, изменить то, что в них имеется, сделать иным, чем оно было и есть»; иначе говоря, представляемая им цель труда ставится будущим, поскольку не совпадает ни с чем, имеющимся в его воспоминаниях прошлого, а также ни с чем, имеющимся в его непосредственных переживаниях настоящего. При изменяющем типе труда в центре всей трудовой деятельности «находится пластичное представление, которое само изменяется за время труда, становясь все определеннее и яснее (по мере того, как цель осуществляется)», далее, «сам трудовой процесс в наибольшей мере слагается из пластичных действий (чем менее привычна, чем более нова цель, тем менее пригодны привычные способы для ее достижения, тем более необходимы способы пластичные)», и «наконец, что всего важнее, в результате получаются новые, не пережитые раньше условия, т.е. условия, при которых становятся недостаточны или даже непригодны прежние, привычные приспособления, и возникает необходимость в новых, пластичных. Таким образом, при пластичном по преимуществу характере самого трудового процесса, психика сверх того настраивается на дальнейшие, все новые и новые пластичные реакции; вся психическая деятельность все в большей и большей мере складывается по пластичному типу. Изменяя свою среду, человек создает себе изменчивую психику» [Познание с исторической точки зрения, с. 246-247].

Акт познания — заключительная стадия акта сознания, т.е. в непосредственном психическом опыте акт вторичного характера, который превращает неопределенное (недифференцированное) единство отдельных переживаний «в единство определенное, но отнюдь не устраняет» [Эмпириомонизм, с. 138].

Акт сознания — это координация «одновременных взаимно связанных изменений психической системы»; другими словами, это всегда организационный акт, в начальной фазе которого поле сознания представляет собой «некоторое недифференцированное целое», а в конечной – оно разлагается «на отдельные переживания с установлением определенной связи между ними», что, собственно, есть уже акт познания, превращающий «единство неопределенное в единство определенное» [Эмпириомонизм, с. 138].

Актуальные мегатенденции (мегатренды) — это основные направления глобального социогенеза, наблюдаемого в масштабе актуального времени. К ним относятся основные информационные тенденции, связанные с экспоненциальным ростом производства информации, ее доступностью и высокой скоростью распространения, основные демографические тенденции, обусловленные гиперболическим ростом численности человечества, основные коммуникационные тенденции, наблюдаемые как возрастание интенсивности и экстенсивности общения, как глобализация мышления, и все остальные самые общие тенденции научно-технического развития.

Акционер — один из владельцев предприятия, которые «предоставляют ведение дела целиком правлению из состоящих на жалованьи директоров; а сами только на общих собраниях утверждают отчеты, и после того получают дивиденды» [Путь к социализму, с. 11].

Акционерное общество — особая форма капиталистических предприятий, которая «отличается величайшей гибкостью и подвижностью прилагаемого в них капитала», что «дает возможность капиталисту, вложившему некоторую сумму в промышленное, торговое или банковое предприятие, в любое время извлечь эту сумму обратно и притом в денежной форме»; например: участвуя сегодня в машиностроительном заводе, «он может завтра же стать участником ткацкой фабрики, универсального магазина, железнодорожного общества, пароходной компании, и т.д.». С помощью такой формы достигается легкость передвижения и мобилизация капитала [Краткий курс экономической науки, с. 228].

Акционерное предприятие — «один из способов, которыми кредит собирает воедино мелкие и крупные капиталы, создавая из них капиталы еще несравненно более значительные». Суть способа состоит в том, что «группа капиталистов, иногда и просто предприимчивых людей, объявляет об основании нового предприятия на акциях, т.е. на таких паях, которые всякий может свободно покупать. Выпускается, например, 10 тысяч акций по 100 рублей каждая. Если предприятие внушает надежду на успех, то акции будут раскуплены крупными и мелкими капиталистами (обыкновенно, при посредстве банков, ведущих эту распродажу). Составляется в руках учредителей капитал в миллион (на деле меньше, потому что часть акций они оставят себе, часть денег возьмут за посредничество банки). На собранный капитал и ведется предприятие. Правление для него выбирается собранием акционеров, т.е. пайщиков; этому собранию даются отчеты, оно контролирует ход дела. Предположим, что за год получилась чистая прибыль 100 тысяч. Их делят между акционерами под названием “дивиденды”, выдавая по 10 рублей на акцию; или, если часть прибыли решают употребить на увеличение капитала, на расширение дела, то, например, по 8 рублей. Вся организационная работа ведется наемными директорами, инженерами и пр. Акционеры только собираются, чтобы выбирать правление, слушать отчеты, делить доходы. Большинство акционеров, особенно мелкие, даже не интересуются делами предприятия, и на собраниях все вершат несколько крупных акционеров» [Начальный курс политической экономии, с. 114-115].

Акция — приносящая дивиденды ценная бумага, свидетельствующая об участии ее владельца в акционерном обществе.

Алгебра — обобщающее расширение арифметики, которое с позиций тектологии есть «счисление для одного измерения» [Очерки всеобщей организационной науки, с. 325].

Алгоритм тектологического исследования — это общеметодологическая процедура, которая, согласно Богданову, осуществляется в два этапа: первый представляет собой тектологическую индукцию, а второй – тектологическую дедукцию. Индуктивный путь исследования имеет три ступени: на первой ступени индукция совершается в форме обобщающе-описательной («описание организационных фактов, чтобы охватить отношения всевозможных элементов»), на второй – в статистической форме («количественный учет фактов и подсчет их повторяемости»), на третьей – в абстрактно-аналитической форме (устанавливаются «основные законы явлений, выражающие их постоянные тенденции»). На основе установленных тектологических законов совершается широкая тектологическая дедукция, дающая не только интерпретацию происходящего, но и прогнозирующая дальнейшее развитие исследуемого объекта [Тектология, кн. 1, с. 129-134; Вопросы социализма, с. 376-387].

Алогизм — необходимый метод человеческого творчества, сопутствующий организации приобретаемого опыта и сводящийся к двум типам: динамическому и статическому. Динамический алогизм – метод нелогичных проб и ошибок, устраняемых практикой. Статический алогизм – стихийно сложившиеся понятия, выражающие организационную инертность и застойность человеческих коллективов. Первый является источником творческих возможностей, а последний – почвой социальных столкновений: расовых, национальных, классовых и т.д.

Алхимия — донаучное направление развития химии и некоторых областей естествознания, возникшее в III-IV вв. н. э. и охватившее Западную Европу в IX-XVI вв., триггером которого была острая нехватка денег в условиях быстро развивающихся товарно-меновых отношений. Действительно, историческая ситуация в Западной Европе в те времена сложилась так, что за весь предшествующий период средневекового феодализма количество золота и серебра сильно уменьшилось: «добывание их, которое не было значительным и в античную эпоху, пришло совсем в упадок, благодаря как бесчисленным грабительским войнам эпохи, так и просто истощению старых рудников», а накопленные ранее «запасы денежных металлов сильно растаяли: часть исчезла в ряду веков путем стирания монет, часть затерялась в виде “кладов”, зарытых в земле во время разных междоусобий, часть ушла к купцам восточных стран в уплату за предметы роскоши для европейских феодалов». Поэтому, «когда общественное хозяйство стало вновь принимать товарно-меновую форму, денег, как покупательного и платежного средства, оказалось мало для возросшей во много раз потребности в них», что явилось большим препятствием для менового процесса. В силу этих причин «ценность золота и серебра чрезвычайно возросла», и начались усиленные поиски новых источников их добычи или приобретения. Вопрос их добычи «послужил могучим толчком к исследованию природы вообще», а вопрос приобретения стимулировал предпринимать дальние путешествия: «по первому методу работали алхимики, по второму – авантюристы, открыватели земель. Те и другие были представителями одного исторического настроения, однородной психологии. Именем “алхимии” обозначались в те времена все знания о природе веществ и жизни, зачатки химии, минералогии, физиологии, патологии, не обособленные тогда друг от друга, и в наибольшей части заимствованные у арабов, которые, в свою очередь, взяли основы своих натуралистических знаний от греков. Целью занятий алхимией становилось отыскание “философского камня”, превращающего неблагородные металлы в золото и дающего обладателю возможность неограниченно длить свою жизнь. Это был, в сущности, просто символ для выражения могущества науки; но мышление, воспитанное феодальным средневековьем, понимало еще символы не отвлеченно, а образно, принимало их за живые реальности; и жажда золота оживляла научную деятельность алхимиков». Именно «через алхимиков перешли в Европу с Востока важные технически-научные приобретения, такие, как приготовление кислот, писчей бумаги, многие медицинские средства и т.п. Со своей стороны, алхимики, стремясь путем опытов проникнуть в природу вещей, делали важные и полезные открытия», из которых «на первом плане надо поставить приготовление пороха, с его огромным влиянием на ход борьбы нового общества против силы военных феодалов. Подобные открытия, хотя и не вели к основным целям алхимии, не затеривались, однако, в лабораториях алхимиков, а распространялись в обществе и находили широкое практическое применение; в этом сказывалась прогрессивная тенденция, вносимая в жизнь меновыми отношениями» [Наука об общественном сознании, с. 404-405].

Альбедо (от лат. albedo – белизна) — характеристика физических свойств поверхности, выражаемая числом, показывающим, какую часть падающей лучистой энергии отражает данная поверхность. В зависимости от геометрии поверхности используется либо плоское альбедо, либо сферическое; в зависимости от спектра падающего излучения различают альбедо оптическое, инфракрасное, ультрафиолетовое и монохроматическое, а при учете всего потока радиации пользуются интегральным (энергетическим) альбедо. См. альбедо Земли.

Альбедо Земли — отношение количества энергии, отраженной Землей, ко всей лучистой энергии, падающей на Землю от Солнца.

Альфа биоадаптации — размножение, гарантирующее «громадную продолжительность непрерывного существования жизни на земле». Механизм такой адаптации состоит в следующем: в некоторых элементах биоформы в процессе развития неоднократно воспроизводится одна из прежних стадий ее существования; при этом каждое такое воспроизведение также является отдельной биоформой: «оно может вновь последовательно проходить все изменения формы родительской, в том числе и воспроизведение себе подобных», но «воспроизведение всегда оказывается только приблизительным», и «новая форма никогда не может быть совершенно сходной с формой родительской». Способы такого воспроизведения различны: «от весьма сложных типов полового размножения до простейших – бесполого почкования и деления» [Основные элементы, с. 81].

Альфа биосоциогенеза — пластичность вообще и в частности «пластичность живой протоплазмы», т.е. пластичность на всех уровнях организации: «если жизнь побеждает мертвую природу, если нежный человеческий мозг господствует над огнем и сталью, то именно благодаря своей пластичности» [Тектология, кн. 2, с. 125].

Альфа и бета коллектива (от лат. collectio – собирание, collectivus – собирательный) — это определяющие коллектив «два существенных признака: 1) общий труд или общая борьба, словом – связь активности: 2) связь притом организационная, т.е. активности, усилия отдельных людей поддерживают, дополняют друг друга, так что результаты получаются больше, чем если бы те же люди действовали разрозненно, “не-коллективно”. Так, у армии общая активность – борьба с неприятелем; сто тысяч человек могут завоевать страну, допустим, в сто тысяч квадратных верст с миллионом жителей; но если бы те же сто тысяч пришли туда по одиночке, каждый, конечно, не завоевал бы квадратной версты, – ни даже квадратного аршина этой земли, а только сам бы погиб. Сложились в одно целое силы людей, и результат получился больше суммы слагаемых, – в данном случае неизмеримо больше. Соединение, в котором результат больше суммы слагаемых, называется организацией. Пассажиры, едущие в одном вагоне, не образуют коллектив и потому, что у них нет общего труда или общей борьбы, и потому, что нет между ними организационной связи. Коллектив есть организация человеческих активностей» [Роль коллектива в истории, с. 3-4].

Альфа и бета прогресса — это два «“элементарных фактора прогресса”, количественного и структурного», которые в тектологии являются критериями прогрессивного системогенеза: количественный критерий констатирует рост суммы элементов системы, а структурный – рост ее гармоничности, т.е. уменьшение ее внутренних дезингрессий; при этом оба фактора должны находиться в такой гармонии друг с другом, чтобы в системе постоянно возрастало не просто множество разнообразных элементов, а увеличивалось многообразие и разносторонность их комбинаций: только такая гармония расширяет возможности дальнейшего развития системы и обеспечивает ее дальнейший тектологический прогресс [Тектология, кн. 2, с. 277].

Альфа и бета устойчивости — основной критерий тектологического состояния системы, согласно которому ее дальнейшее относительно устойчивое развитие возможно, если в ней ассимиляция превышает дезассимиляцию, а синергия – диссинергию.

Альфа и бета эмпириомонизма — два объединенных фундаментальных принципа эмпириомонизма, выражающих единство познавательного метода по отношению ко всему опыту с его качественной и количественной стороны: α + β, где α – принцип всеобщей эмпирической подстановки, β – принцип всеобщей энергетики.

Альфа идеологии — техносфера.

Альфа и омега антропоморфизма — происхождение психики из неорганизованных комплексов, общие черты которых она сохраняет (прямая связь), что делает антропоморфизм (обратная связь) в определенной мере «пригодным для предвидения по отношению к неорганизованному миру», однако рамки его применимости «суживаются тем более, чем дальше мы уходим от нашего собственного типа организации переживаний. Этим предупреждаются многие ложные предвидения, которые возможны с точки зрения панпсихизма и тому подобных доктрин». Как известно «в сфере неорганических явлений наука часто дает такие формулировки для предвидения, применяя которые мы неизбежно становимся на точку зрения антропоморфной аналогии. Таковы, например, все законы, в которые входят понятия minimum и maximum (“линия наименьшего сопротивления”, “принцип наименьшей поверхности” и т.п.). Из этого антропоморфизма различные метафизики, как Вундт, делают выводы в смысле телеологического миропонимания». Эмпириомонистическая точка зрения «ставит все эти оттенки познавательной деятельности на их надлежащее место. Она не допускает телеологических выводов, потому что причинно объясняет жизненный смысл и значение этого антропоморфизма» [Эмпириомонизм, с. 105].

Альфа метафизического мышления — «оторванность личности от коллектива», порождающая абстрактную пустоту обобщающих понятий и идей: «коллективно-трудовое их содержание и значение недоступно “отрешенному” сознанию индивидуума» [Падение великого фетишизма, с. 106].

Альфа научного познания — это «всеобщая причинная связь явлений», которая «есть всеобщий закон», самый высший из всех законов, предписываемых человеческим разумом природе; проще говоря, это та надежная точка опоры, которую познание находит «не в самих вещах, а в их отношениях» [Основные элементы, с. 41].

Альфа ноочеловечества — условный момент в истории человечества, когда социогенез станет когерентным тектогенезу.

Альфа системогенеза — исходная точка всякого возможного развития системы, которая лежит в отсутствии равновесия между системой и ее средой [Эмпириомонизм, с. 206].

Альфа социальной связи — совместная борьба с природой, или, другими словами, «единство трудового процесса как социальной борьбы за существование» [Эмпириомонизм, с. 311].

Альфа социогенеза — это «исходная точка всякого социального развития», включая глобальное, которая «лежит в техническом процессе»; при этом «основная линия развития идет от технических форм через низшие организующие формы идеологии к высшим», а производная – обратно: «от высших организующих форм к низшим и от идеологии к технике». Грубо говоря, альфа социогенеза – это сам технический процесс, который, собственно, и решает всю дальнейшую судьбу социогенеза: именно «в техническом процессе лежат динамические условия социального развития и деградации, движущие силы этих процессов» [Эмпириомонизм, с. 294]; другими словами, «всюду, где с надлежащей полнотой и ясностью обнаружена связь фактов общественного развития, движущая сила этого развития оказывается исходящей именно из области непосредственного производства, из сферы технического процесса» [Из психологии общества, с. 64].

Альфа социодифференциации — это «начало дробления общества на классы и социальные группы», которое с позиций исторического монизма «лежит там же, где и начало всякого вообще социального развития – в техническом прогрессе»: исходный пункт общественного расслоения есть разделение труда, две тенденции которого, ингрессивная и эгрессивная, породили соответственно два способа социального деления: социальные группы – социодифференциация первого рода и классы – социодифференциация второго рода; в первом случае типическим отношением является специализация, во втором – «господство и подчинение». Таким образом, социальная дифференциация есть производная технической дифференциации [Эмпириомонизм, с. 295-296].

Альфа социопрогресса — максимизация и синергизация социальной энергии, или, более кратко, максимум коллективизма, рост которого, собственно, и обеспечивает обе эти тенденции, необходимую и достаточную для устойчивого социального развития.

Альфа социосинергизма — «единство дела и однородность психики», «порождающие самое широкое общение между людьми и самое глубокое их взаимное понимание» и приводящие, в конечном итоге, к «слиянию личностей в коллективе» [Философия современного естествоиспытателя, с. 118].

Альфа существования социосистемы — это первичная и основная тенденция развития всякой социальной системы, определяющая успешность ее борьбы с природой, т.е. «тенденция приспособления», или, более точно, тенденция «социально-трудового приспособления». Суть ее такова: «всякая общественная система, в своем целом и в своих жизненно-необходимых частях, должна достигать практически-достаточного удовлетворения своих потребностей; иначе происходит ее полное или частичное разрушение»; по-настоящему эффективное ее приспособление в борьбе за существование «совершается активно, посредством трудового процесса», причем «затрата трудовой энергии общества, или его производительная деятельность», и «распределение в его среде продуктов этой деятельности должны быть организованы таким образом, чтобы каждая его часть выполняла свою функцию, жизненно-полезную и нужную для целого, и чтобы при этом оставалась способною к дальнейшему выполнению такой функции. Тогда мы имеем дело с настоящей социальной системой» [Курс политической экономии, т. 2, с. 6]. По характеру взаимодействия с внешней средой такие системы в тектологии называются активными системами.

Альфа тектологии — исходный пункт тектологии, ее главная эвристическая установка, согласно которой «возможно установить общие методы и закономерности, по которым самые различные элементы вселенной организуются в комплексы». Именно это положение дает основу для всеобщей организационной науки – той великой «новой науки, с помощью которой человечество сможет планомерно организовать по всей линии свои творческие силы, свою жизнь» [Философия живого опыта, с. 254-255].

Альфа эвристики — исходное положение эвристики, согласно которому «возможность и вероятность решения задач возрастают при их постановке в обобщенной форме». Например, «когда тиран Гиерон поручил Архимеду проверить состав короны, в которой подозревал замену серебром части золота, выданного на нее ювелиру, то и сверхгений Архимеда оказался бы бессилен, если бы усилия его мысли не отрывались от непосредственных данных задачи». Но Архимед «заменил ее другой, обобщенной, не связанной конкретными данными, – об определении удельного веса тел какой угодно формы, и, решив эту, получил возможность справиться не только с той, которая была задана, но и с бесчисленными другими подобного типа. Так и вся огромная познавательная и практическая сила математики опирается на максимально обобщенную постановку вопросов» [Тектология, кн. 1, с. 46].

Амонизм (от греч. α – не и μόνοϛ – единственный, один) — многоцентренная форма социальной дегрессии, возникающая в случаях «невозможности для познания довести до конца свою объединяющую и обобщающую тенденцию». Амонистична всякая эйдосистема с двумя и более эгрессиями, например, дуализм, который «подводит физическое под категорию причинности, а психическое – под категорию “свободы”, т.е. необусловленности, или представляет причинные цепи обоих рядов абсолютно раздельными, нигде не сливающимися» [Эмпириомонизм, с. 25].

Ампутация (от лат. amputatio – отсечение) — с организационной точки зрения разрыв связи между больным органом и остальным телом, при этом «для отрезанной части это немедленная гибель, для организма – спасение от полной дезорганизации»; иначе говоря, «для одной стороны прежние, устраненные дезингрессии заменяются меньшими, для другой – большими; и это естественно, потому что их строение различно» [Тектология, кн. 1, с. 167].

Анализ (от греч. ανάλυσις – разложение, расчленение) — способ мышления, широко распространенный в тех случаях, когда «прямое обобщение не удается». С точки зрения тектологии суть этого способа заключается в повышении пластичности изучаемых комплексов: «мышление, разлагая комплексы на их элементы, т.е. разрывая мысленно связи этих элементов, придает им “относительную подвижность”» с целью собрать их затем в новой желательной комбинации [Тектология, кн. 1, с. 157]. Методологическое несовершенство этого способа мышления состоит в том, что анализ элементов, т.е. частей целого, «дает не целое, а меньше целого»: действительно, здание не есть куча строительных материалов, атом – не просто смесь элементарных частиц и т.д., не говоря уже о таком сложнейшем феномене как жизнь, поскольку везде, где она есть, целое всегда «больше суммы своих частей как живое человеческое тело больше, чем груда его членов» [Вопросы социализма, с. 123-124].

Аналитическая абстракция — обширный класс фиктивных отдельностей, образующихся при мыслимом «отрыве группы элементов одного типа от нераздельно переплетенных с ними элементов другого типа, например, зрительно-пространственных от цветовых. Психологически же на деле осуществляется разрыв между двумя ассоциациями представлений, оформленными и закрепленными в двух понятиях», что «означает действительную дезингрессию психических активностей в пограничной сфере двух ассоциаций»: «цвет предмета мысленно отвлекается от его формы, пространство, занимаемое телом, – от его материального содержания, категории познания – от опыта, который в них укладывается, “сущность” – от ее “проявлений” и т.п.» [Тектология, кн. 1, с. 175].

Аналитическая сумма — «результат соединения специфических активностей или соответственных сопротивлений при всякой конъюгации» [Тектология, кн. 1, с. 147]. Аналитическая сумма всегда меньше арифметической и только в предельном (идеальном) случае равна ей.

Аналогия — структурное сходство форм, «разнородных по происхождению, но ставших подобными благодаря сходным функциям». Например, «глаз человека и глаз осьминога с их параллельными частями, с их чувствительными слоями сетчатки, расположенными в обратной последовательности; или кости скелета позвоночных и “кость” каракатицы; или крыло птицы с его скелетной основой и крыло бабочки, происшедшее из складки хитинного покрова. Водоросль Caulerpa представляет гигантскую (размерами до нескольких дюймов) клетку; в ней можно различить вполне ясный корень, стебель и листья; но эти органы, конечно, только аналогичны состоящим из бесчисленных клеток корням, стеблям и листьям высших растений». Пример из другой области: «разведение тлей у муравьев-скотоводов и культура грибков у их американских родичей-земледельцев только аналогичны, но не гомологичны скотоводству и земледелию людей. “Родство функций”, которым объясняются все аналогии в этом смысле, есть именно сходное отношение к среде, и тот же механизм подбора, который по линии расхождения форм делает неузнаваемым их первоначальное родство, может создавать поражающую иллюзию такого родства по линиям схождения» [Тектология, кн. 2, с. 91].

Аналогия через изоморфизм — подобие, которое проводится между комплексами одинаковой, тождественной структуры. Это следствие «структурного единства природы» и второго закона Богданова, отражающих «возможность одинакового выражения законов природы» с точек зрения различных комплексов [Организационный смысл принципа относительности, с. 128].

Анаморфоз — предельно развитая регенерация, присущая высокоорганизованным формам жизни, когда «одна клетка, отделившаяся от высокодифференцированного целого, состоящего из миллионов, миллиардов или даже триллионов клеток, шаг за шагом “регенерирует” в полной мере видовую форму целого. Правда, такое свойство принадлежит только одному типу клеток, только яйцу; даже миллиарды и триллионы других клеток, отделенных от целого, не дают подобного восстановления» [Тектология, кн. 2, с. 241].

Анархизм — «ограниченный коллективизм», идеал которого в решении следующих организационных задач: «уничтожение классовой системы путем разрушения общей организации господства высших классов – государственной; переход средств производства в руки независимых трудовых общин, образуемых свободным объединением личностей и поддерживающих связь производства дружественным обменом своих продуктов». Анархизму чужда «идея централизованного коллективизма, организации несравненно более широкой по своим функциям, чем современное государство, ибо она должна охватить всю экономическую жизнь человечества». По внешнему характеру анархический идеал «как будто не относится к числу идеалов, построенных на принципе сохранения дифференциации», но это не так, поскольку «независимые трудовые общины» обмениваются своими продуктами, что означает «сохранение анархии производства. Обмен – выражение этой анархии, а сущность ее заключается в обособленности организаторско-волевых активностей и в их столкновениях, дезингрессиях. В пределах каждой общины эти активности организованы, объединены в целое, которое можно назвать волей общины, но в акте обмена общинные воли выступают не только как независимые, но неизбежным образом как направленные противоположно: каждая община желает получить больше, отдать меньше и не может относиться к интересам другой общины как к своим собственным. Тут уже имеется и дезорганизационный момент, и разъединение частей системы, ведущее к их прогрессивному расхождению, а значит, дальнейшему накоплению противоречий. Обособленность внутренней жизни общин должна возрастать, необходимость расширять обмен и иметь всегда для него достаточно излишков должна усиливать специализацию производства между ними, а вместе с тем дальше ослаблять их живую связь интересов, их непосредственное общение, их взаимное понимание. Обмен в этих условиях должен все более принимать обычный характер, свойственный рыночным отношениям, т.е. характер экономической борьбы. А где есть борьба, там есть победители и побежденные и затем зависимость побежденных от победителей, т.е. возрождение классов», которое, в свою очередь, приводит к возрождению государства. Таким образом, анархистский идеал «сводится к повторению через некоторые промежуточные фазы той же поставленной задачи» [Тектология, кн. 2, с. 75-77].

Анархическая система — комплекс не объединенных общей эгрессией социальных систем; иначе говоря, ингрессивная система разнообразных эгрессивных комплексов. Например: система капиталистического хозяйства, каждое предприятие которой охвачено внутренней эгрессией, в то время как внешне они ею не связаны и объединены друг с другом лишь ингрессивной связкой – рынком.

Анархия производства — это первое основное противоречие классовой системы, которое «сводится к разобщению внутренней жизни предприятий». Подобно живому организму, состоящему из специализированных элементов – клеток, классовая система «состоит из специализированных элементарных группировок – предприятий», связь которых «воплощается в обмене товаров, в “рынке”; это – внешняя сторона жизни предприятий. Но в ней они выступают как борющиеся единицы: усилия покупателя и продавца направлены противоположно, так же и усилия, например, двух конкурирующих продавцов или покупателей», вследствие чего образуются бесчисленные дезингрессии, которые в области соприкосновения комплексов являются «моментом, их разъединяющим, разрывом их связи» [Вопросы социализма, с. 287].

Анархология (от греч. αναρχία – безвластие и λόγος – учение; букв. наука безвластия) — это научный анархизм, т.е. наука освобождения человечества от всякой власти вообще – от власти человека над человеком, общества над человеком и природы над человеком. Именно такому великому делу всеобщего и полного освобождения человека «от всего и вся» и служит тектология. Поэтому в самой краткой формулировке анархология – это тектология.

Анимизм (от лат. anima, animus – душа, дух) — всеобщая подстановка «в ошибочном, фетишистическом виде, как одушевление всей природы, как население неорганизованных тел высокоорганизованными “душами”» [Эмпириомонизм, с. 237].

Антагонизм (от греч. ανταγωνίζομαι – бороться, сражаться против кого или с кем) — непримиримое противоречие, например, классовый антагонизм.

Антагонизм аро- и катаформ (от греч. ανταγωνίζομαι – бороться против кого или с кем, κατά – приставка, означающая направление сверху вниз, αίρω (в будущем времени άρω) – поднимать(ся) и от лат. forma – устройство, организация) — непримиримое противоречие между отжившими и развивающимися формами, обычно скрытое в системе при положительном подборе и явное, непрерывно обостряющееся – при отрицательном. В обществе «жизненная несовместимость отжившего и развивающегося имеет чаще всего форму “паразитизма” или, еще лучше, “вампиризма”. Пока благодаря монопольной эксплуатации и грабежу новооткрытых стран громадные богатства притекали в Испанию при не особенно значительных затратах общественного труда, до тех пор феодалы и монахи могли благополучно паразитировать на организме испанского народа, не истощая его настолько, чтобы это исключало возможность развития. Но по мере утраты монополии и вынужденного сокращения грабежа эти элементы отжившего мира ту же сумму энергии для поддержания сложившегося уровня своей жизни стали извлекать из своей ближайшей социальной среды – испанских крестьян и ремесленников. Это – простейшая форма вампиризма. Вампиризм идеологических норм, переживших свой жизненный базис, проявляется иначе и сложнее. Когда для английских тред-юнионистов наступили тяжелые времена, то устарелое мировоззрение не тем вредило тред-юнионистам, что отнимало у них средства и энергию для своего непосредственного поддержания. Нет, оно мешало успешности их жизненной борьбы тем, что не давало развиться и реально проявиться новым приспособлениям, находящимся в соответствии с изменившимися жизненными условиями. Старое мировоззрение не допускает иных приемов жизненной борьбы, кроме старых, которые уже далеко не достаточны и часто ведут к бесплодной растрате сил: стачечная борьба против ухудшения условий труда, зависящего от общего сужения рынка, политическая поддержка той или иной буржуазной партии в зависимости от обещаний их кандидатов, обещаний, которые они частью не в силах, частью и не желают исполнять; все это уже не могло серьезно улучшить положение, но все это мешало организованным рабочим сплотиться в самостоятельную партию и планомерной политически-классовой борьбой отстаивать свои жизненные интересы. Новые приспособления зародились, но зародыши эти долгое время разбивались о консерватизм несовместимых с ними традиционных воззрений и приемов борьбы; традиция была для них губительно-враждебной частью их социальной среды. Только тогда, когда отрицательный подбор окончательно подорвал и разбил традицию, только тогда зародыши эти, тоже многократно ослабляемые отрицательным подбором, а нередко и уничтожаемые им, но вновь и вновь вызываемые к жизни одними и теми же условиями, могут расти и развиваться и увеличивать жизнеспособность целого. Здесь “вампирические” формы не столько “пьют кровь” прогрессивных элементов жизни, сколько “перегрызают им горло”, пока могут» [Эмпириомонизм, с. 259-260].

Антилогия — «противоречие двух понятий», а «не противоречие реальных сил или тенденций». Например, противоречие двух применяемых к движению понятий «находиться» и «не находиться» там-то «есть только идеальное, только в мышлении существующее противоречие», и сводить к нему реальный факт – движение – значит игнорировать объективный, социально-согласованный опыт [Философия живого опыта, с. 190].

Антитеза «материя-дух» — «пережиток авторитарного дуализма, отражение низшей социальной формации». Таким же атавистическим наследием прошлого являются и входящие в антитезу понятия «дух» и «материя». Если в современной науке смутное и неопределенное понятие «материя» еще можно как-то свести к «массе» – коэффициенту в уравнениях механики (точнее, к «обратной величине ускорения» при взаимодействии двух физических комплексов – «тел»), то еще более смутное и неопределенное понятие «дух» «вообще не может найти себе никакого места в науке, и не только в более точных науках “естественных”, но и в сравнительно эмбриональных до настоящего времени – “психологических” и “социальных”» [Эмпириомонизм, с. 331].

Антитеза психического и физического (ΨΦ-антитеза) — это различие физического и психического ряда переживаний, которое эмпириомонизм «сводит к различию опыта социально-организованного и опыта, организованного индивидуально», т.е. с эмпириомонистической точки зрения «сущность дела заключается именно в типе организации»: «если в едином потоке человеческого опыта мы находим две принципиально различные закономерности, то все же обе они вытекают одинаково из нашей собственной организации: они выражают две биологически-организующие тенденции, в силу которых мы выступаем в опыте одновременно как особи и как элементы социального целого» [Эмпириомонизм, с. 24].

«Антропный принцип» — современный вариант номофетишизма – извращенного представления о законах, что с социально-трудовой точки зрения означает инверсию антроподетерминизма, в результате которой причина рассматривается как следствие.

Антропогенез (от греч. άνθρωπος – человек и γένεσις – становление) — это биосоциальный процесс адаптации человечества к природной среде, начиная от происхождения человека, становления его как вида в процессе формирования общества и до современного состояния перехода из объекта подбора в его активного деятеля. В зависимости от соотношения животного и разумного способов адаптации антропогенез проходит две стадии – стадию животного типа развития, когда в процессах адаптации человека доминирует зоос, и стадию разумного типа развития, когда доминирует ноос.

Антроподетерминизм — обусловленность существования физического мира существованием человечества. Физический мир – это социально-организованный опыт, т.е. опыт всего человечества в его развитии; иными словами, это «мир строгой, установленной, выработанной закономерности, определенных, точных соотношений, тот благоустроенный мир, где действуют все теоремы геометрии, все формулы механики, астрономии, физики и т.д.». Этот мир не существует независимо от человечества; нельзя сказать, что эта система опыта существовала раньше его. Что означает, например, такой аргумент, что наша планета «подчиняется и всегда подчинялась, положим, закону тяготения? По этому закону, тяготение тел пропорционально их массам и обратно пропорционально квадрату расстояний. Ясно, что действие закона предполагает измерение масс и расстояний, притом устойчивыми, точными мерами, которые вырабатываются соглашением людей, – предполагает алгебраические операции умножения, возведения в квадрат, деления, которые выполняются, понятно, людьми. Отбросьте “социальную практику” измерений, установления единиц меры, вычислений и пр., – от закона тяготения ничего не остается. Поэтому, если говорят, что он действовал до человечества, то это не то же самое, что независимо от человечества. Перед нами просто условное перенесение нашей деятельности за ее исторические пределы: если бы миллионы лет тому назад существовало человечество, и если бы оно пользовалось такими, как мы, методами измерения и счисления, то оно могло бы овладеть астрономическими явлениями при помощи такого-то закона. Если же мы совсем отвлечемся от человечества с его приемами труда и познания, то перед нами тогда нет физического опыта, нет мира закономерных явлений, – остается одна стихийность вселенной, не знающая законов, ибо она не измеряет, не вычисляет, не обобщает. Чтобы понять ее, овладеть ею, мы должны вновь представить человечество, которое борется с ней и познает ее, изменяет ее и организует своими усилиями: тогда мы вновь получаем физический опыт с его объективной, т.е. социально-выработанной и социально пригодной закономерностью» [Философия живого опыта, с. 226-227]. Кстати заметить: поскольку физический мир изначально обусловлен существованием человечества, то исчезает и вся загадочность так называемого «антропного принципа»: собственная исходная предпосылка в нем формулируется как вывод.

Антропоконъюгация — «конъюгация между человеческими существами», известная в трех формах: половая, психическая и физиологическая. Половая конъюгация так же, как и у других организмов, «весьма частичная». Психическая конъюгация, т.е. «общение опыта, конъюгация переживаний», совершается «путем речи, мимики, искусства и других способов выражения и восприятия, выработавшихся в ряду функций нервно-мускульного аппарата». Следует отметить, что эта конъюгация не является только психической, о чем свидетельствуют «ее результаты при повторном и длительном общении»: например, между супругами «благодаря зависимости всех органов и тканей от нервно-мозговой деятельности за 15-20 лет совместной жизни приобретается и внешнее физическое сходство», которое «бывает в среднем не меньше, а иногда больше обычного сходства между братьями и сестрами». Физиологическая конъюгация бывает «односторонней и весьма частичной» (это «различные прививки органов и тканей»: от «прививки кожи при больших обжогах, переливания крови, вливания кровяных сывороток и т.п.» до «прививок иногда целых сложнейших органов» – пересадки почки, глаза, сердца и т.д.) и двусторонней в той или иной степени полноты (например, обмен крови и лимфы при взаимном переливании) [Тектология, кн. 2, с. 82].

Антропоморфизм — форма подстановки, посредством которой «все люди, все живые существа и даже все предметы неживой природы “понимаются” по прямой и непосредственной аналогии с психикой самого познающего» [Эмпириомонизм, с. 113].

Антропосфера (от греч. άνθρωπος – человек и σφαῖρα – шар) — человечество, одна из оболочек биосферы, ее ноодерма (от греч. νόοϛ – ум, разум и δέρμα – кожа, шкура); с тектологической точки зрения – это система самой пластичной адаптации биосферы к геосферным и космическим условиям, более того, это система высокоорганизованного приспособления геосферы к природной среде; в структурном отношении состоит из двух частей: биологической – демосферы и общественной – социосферы.

Антропоцид (от греч. άνθρωπος – человек и лат. caedere – убивать) — социальная адельфофагия в любой форме, но обычно термин применяется к депопуляции в глобальном масштабе, поскольку ее частные формы уже имеют свои собственные устоявшиеся определения – этноцид и геноцид.

Апологетика — нарушение людьми «своих собственных форм мышления». Так, «большей частью, можно логически-убедительно опровергнуть с точки зрения собственных принципов того, кто эту апологетику создает. Напротив, форма мышления ничего в сущности не искажает, а только все обрабатывает по-своему» [Выступление на заседании Комакадемии (1924 г.), с. 319].

Апологетика современного эйдовампиризма — адаптированная к современному идеологическому процессу форма религиозной и философской логонавтики, реабилитирующая отживающие культурные принципы «по двум основным линиям, которые формально противоречат одна другой, но по существу ведут к одной цели»: первая – это «стремление принципиально дискредитировать науку, точное познание», и вторая – «попытки научно оправдать и обосновать отживающие формы мышления, религиозно-мистические и метафизические». Поскольку наука «выражает действительный прогресс общества, его действительные победы над стихийностью природы» и в корне подрывает все суеверия и предрассудки, «все те смутные представления и беспомощные настроения, которые представляют самую благодарную почву для всяких видов социального фетишизма», то перед всякого рода обскурантами и защитниками контрколлектива стоит «задача подорвать могущество науки в сознании людей, ослабить ее влияние на умы, разрушить то доверие, которое внушает человеку ее спокойная сила». Обычный метод выполнения этой задачи – «проповедь разочарования в науке, скептицизма по отношению к точным знаниям, всевозможные доказательства их несовершенства, ограниченности, ненадежности. Принципиальное развенчание науки обосновывается тем, что научные истины преходящи и относительны; – то, что сегодня истина, завтра может стать заблуждением, и нет прочной уверенности в познанном и относится оно только к явлениям, к видимости вещей, сущность же их недоступна для науки. Таким образом, “высшая” и “драгоценнейшая” потребность человеческого существа – потребность в знании “абсолютном” и “непреходящем” здесь остается неудовлетворенной». К тому же на точном знании немыслимо построить «нравственную оценку жизни, этические нормы, что также составляет “высшую” и “абсолютную” потребность». А поскольку «всего этого нет и не может быть в науке и вообще в опыте, то ясно, что за всем этим надлежит обращаться к метафизике и религии, для которых “абсолютное”, “непреходящее”, “высшее” является, так сказать, специальностью. А там уже нетрудно метафизические схемы и религиозные догмы приспособить к целям апологии, – нетрудно потому, что в основе их лежит не стесняемый научной точностью и строгостью – познавательный произвол. Такова общая позиция тех, кто ставит своей целью дискредитирование науки. В частности же, стараются использовать все пробелы и недочеты научных знаний, все неизбежные от времени до времени кризисы различных наук», чтобы обличать непрочность и ненадежность научного познания с его основою – опытом. Другая линия ретроградной апологетики – «это “научное” обоснование и оправдание религиозно-авторитарных и метафизических форм мысли». Поскольку кантианство, на базе которого до последнего времени строилась «вся организация философской защиты контрколлектива, больше подчеркивало ограниченность научного знания, и потому неспособно было направить работу философов-апологетов в сторону научного обоснования антинаучных идеологий», то «эта заслуга принадлежит, главным образом, новейшему буржуазно-философскому течению, так называемому “прагматизму”», который, признавая критерием истины не практику коллектива, а «практические потребности отдельных людей», открывает «полный простор для доказательства того, что мистика, метафизика и т.под. ничем не хуже или даже лучше точной науки, заключают в себе не меньше или даже больше “истины”, чем она, так как стоят в более глубокой и тесной связи с действенной природой человека… Это – апология всей и всяческой апологетики контрколлектива. В замаскированной форме тут систематизируется его идейный цинизм, отрицание истины абсолютной и относительной – безразлично, подчинение всей идеологии буржуазно-деловому расчету». Если раньше еще признавался «некоторый скрытый коллективизм, выражающийся в том, что “истина”, “справедливость”» и т.п. «принимались не зависящими от личности и ее частных интересов», то теперь «и эти остатки социальной души идеологических форм отмирают. Такова внутренняя логика контрколлектива – логика его саморазрушения» [Падение великого фетишизма, с. 135-139].

Апология (от греч. aπoλoγίa – защита, оправдание; речь, сказанная или написанная в защиту кого-либо) — форма несамостоятельного мышления, которая обычно проявляется в виде активного отстаивания чужих мнений, взглядов, идей.

Апология индивидуализма — «самая шаблонная защита индивидуализма, основанная на игре слов, смешивающей его с развитием индивидуальности – в смысле индивидуальных способностей». В действительности «только коллективизм впервые создает условия для систематического и планомерного их развития», в то время как «мир индивидуализма подавляет наибольшую их массу не только своей суживающей жизнь специализацией, но и еще более необходимостью для человека отстаивать свою творческую индивидуальность ценою жестокой борьбы, в которой огромное большинство людей заранее поставлено в самые невыгодные условия. Из этого большинства те немногие, которым удалось отстоять ее, могут жизненно проявить ее лишь в пределах того остатка сил, который у них сохраняется сверх растрат этой борьбы. Такова индивидуалистическая свобода индивидуального развития» [О пролетарской культуре, с. 236].

Априори (a priori) — предшествующее опыту знание; некие изначально присущие сознанию человека и независимые от опыта предпосылки познания, которые якобы являются «общими, необходимыми условиями познавательной деятельности. Таковы, например, “формы созерцания” – пространство и время; таковы (у Канта) различные “категории”, в которые познающий рассудок необходимо укладывает все содержание познания; таковы, между прочим, и основные логические законы, без помощи которых ни о чем вообще нельзя рассуждать». При этом «эти необходимые условия, эти “предпосылки” познания сами не подлежат анализу, и вообще никакому исследованию – не подлежат потому, что всякий анализ, всякое исследование их предполагает, на них основывается; без них никакое объяснение невозможно, а потому их самих нельзя объяснить. Всякая попытка их разложить или найти их происхождение нелепа в силу того, что она необходимо должна опираться на те самые “предпосылки”, которые стремится исследовать. Так, например, если ассоциационисты и психофизиологи определенным образом объясняют возникновение идей пространства, времени, “я”, – то все эти объяснения не имеют никакого смысла с “гносеологической” точки зрения; ибо все опыты, на которых основано объяснение, сами даны исследующему в пространстве и во времени и связаны единством “я”». С точки зрения тектологии все вышеизложенное есть не что иное как обыкновенная логическая ошибка, суть которой в смешении «непосредственно переживаемого действия» с «представлением (или понятием) о подобном действии». Ведь «когда Кант познавал познание», то он «искал “a priori” не в самом переживаемом процессе искания, а в том материале, который обозревал во время этого процесса». Его «теория познания оперирует, следовательно, не над познанием, как непосредственным актом, а над представлениями и понятиями о познавательных актах, над их образами. Только в этих последних она может искать и находить постоянные “формы”, иначе называемые “предпосылки”, или “a priori”». И действительно, «путем акта познания они выделяются из представлений о познавательных актах. Они, следовательно, результат, продукт акта познания, и характеристика, элемент представлений о познании». Вполне понятно, что они никак не могут «предполагаться» в акте познания, быть его «предпосылками», его «a priori». Очевидно, что «такое утверждение основано на грубой, наивной путанице понятий: смешении непосредственного акта познания с представлением об этом акте». Поэтому «абстрактное пространство», «абстрактное время», «всеобщая причинность» и т.д. не могут быть «необходимыми условиями» самого процесса познания: все эти так называемые «познавательные “a priori” вовсе не предпосылки познания», они есть «высшие отвлечения, добытые долгим процессом познавательного развития» [Познание с исторической точки зрения, с. 255-258].

Аренда — наем на срок какого-либо имущества (земли, дома, помещения и т.п.) за определенную плату с правом пользования им.

Арифметика (от греч. αριθμητική – умение считать) — искусство счета положительных действительных чисел, которое «исторически развивалось в коммерческой сфере», поэтому «базой его развития в систему были расчеты по товарообмену, где единицы продукта принимаются одинаковыми и общая его цена получается сложением равных цен этих единиц» [Очерки всеобщей организационной науки, с. 325].

Армия — в структурном отношении – это система цепной эгрессии; по назначению – дегрессивная система, поскольку есть «орган защиты и спасения целого», частью которого она является; по составу – масса «дрессированных для убийства людей»; по потреблению – коммуна авторитарного типа; по характеру занятий – военная организация, изъятая из производства и находящаяся на полном государственном обеспечении [Вопросы социализма, с. 181, 335-336]. Современная армия – это «миллионный коллектив со всей массой его технических средств плюс огромный экономический аппарат обслуживающих его предприятий», в общем – организация колоссальных размеров и значения, причем «энергия, концентрированная в такой организации, может быть задержана внешними условиями в своем проявлении, но необходимо стремится перейти в действие. Мертвый механизм способен неограниченно стоять без употребления; но живой и растущий организм, – а современная армия по стройности целого и расчлененности функций ближе всего к типу организма, – не может не тяготеть к развертыванию своей активности во внешней среде», создавая «специальные силы давления, возрастающие вместе с накоплением энергии в формах милитаризма» [Мировые кризисы (апрель), с. 152].

Аробиопотенция (от греч. αίρω (в будущем времени άρω) – поднимать(ся), βίος – жизнь и от лат. potentia – сила) — положительная жизнеразность, означающая преобладание ассимиляции над дезассимиляцией, т.е. «возрастание энергии системы, именно потенциальной энергии, которая может затем тратиться в жизненном процессе. Очевидно, что в борьбе за жизнь система должна, при прочих равных условиях, сохраняться тем дольше, побеждать тем вернее, чем больше энергии она способна затратить на эту борьбу, чем выше сумма потенциальных сил, которыми располагает система». Именно поэтому положительный в общей сумме биопотенциал системы представляет из себя количественную характеристику ее биопрогресса [Эмпириомонизм, с. 57].

Ароген (от греч. αίρω (в будущем времени άρω) – поднимать(ся) и γένος – происхождение) — активность, повышающая возможности дальнейшего развития системы; связь, расширяющая ее энергосферу; другими словами, это не просто некое адаптивно успешное отношение системы к среде, сохраняемое подбором, а именно такое их соотношение, которое не только энергетически выгодно для системы, но плюс к этому ускоряет и облегчает ее развитие и уменьшает возможность деградации.

Арогенез (от греч. αίρω (в будущем времени άρω) – поднимать(ся) и γένεσις – рождение, творение, происхождение) — организационный прогресс системы, связанный с усложнением ее организационной структуры в сторону улучшения своих эволюционных возможностей. Термин синонимичен понятию «тектологический прогресс», но более употребителен, так как представляет собой слово-понятие, а не словосочетание-понятие. Атрибутивное условие арогенеза: синергия в системе должна превышать диссинергию.

Арогеничная система (от греч. αίρω (в будущем времени άρω) – поднимать(ся), γένος – происхождение и σύστημα – составленное из многих частей, соединенных в одно стройное целое) — система комплементарных комплексов, обладающая повышенной адаптивностью в сравнении с катагеничной системой. Организационный прогресс арогеничной системы энергетически обеспечивают две тенденции: рост ассимиляции энергии из среды и уменьшение энтропических превращений ассимилированной энергии. Сокращенный вариант термина – аросистема.

Арогеничность — эволюционная направленность активности в сторону организационного прогресса системы, иными словами, полезность какой-либо внутрисистемной деятельности в смысле повышения адаптационных возможностей системы, т.е. усиления ее арогенеза.

Арогеничный индивид — человек, чья деятельность способствует прогрессу той социальной системы, членом которой он является. Такой человек живет не только для себя как физиологический организм, но и для общества как деятель: с одной стороны, «его энергия входит в общий поток жизни и усиливает его, помогает побеждать то, что ей враждебно в мире», а с другой стороны, он «живет за счет труда других людей, нечто отнимает у окружающей его жизни. Но пока он дает ей больше того, что берет, он увеличивает сумму жизни, он в ней плюс, положительная величина. Бывает, что до самого конца, до физической смерти он и остается таким плюсом: ослабели уже руки, но еще хорошо работает мозг, старик думает, учит, воспитывает других, передавая им свой опыт». Но так бывает не всегда: иногда «он начинает брать у жизни больше, чем дает ей», уменьшая ее сумму и становясь в ней минусом, отрицательной величиной, т.е. катагеничным индивидом [Вопросы социализма, с. 264-265]. Следует отметить, что арогеничность или катагеничность индивида – относительные понятия и определяются по отношению к конкретной социальной системе. Например, член сплоченной преступной группировки арогеничен этой группировке, но катагеничен обществу, в котором она действует.

Арокапиталистическая эксплуатация — схема распределения прибавочной стоимости среди новой буржуазии – наемного тектората. Эти «наемные организаторы на службе государства легче превращаются в бюрократов, и устранение конкуренции предприятий легко может стать смертью для прогресса, технического и экономического». В этом отношении конкуренцию заменяет «тантьемная премиальная система»: «получая сверх собственно-трудового вознаграждения известный процент с доходности государственного предприятия, инженер и администратор заинтересованы в развитии дела, инициатива и творчество получают опору». Именно «в виде такой премии и должна будет распределяться та доля прибавочной стоимости, которая не пойдет на расширение производства» [Мировая война и революция, с. 103].

Арокоммунизм (арогеничный коммунизм) — это коммунизм достатка, который в отличие от катакоммунизма является закономерным следствием развития капиталистической формации при внедрении процессов обобществления в сферу производства. С возрастанием социальной синергии арокоммунизм переходит в социализм.

Ароподбор — краткая форма термина «положительный подбор», выражающего возрастание энергии выделенной системы за счет среды.

Аропсихизм — «расширение души», связанное с «приятными, радостными ощущениями, соответствующими повышенному притоку энергии в нервно-психическую систему», которые «располагают к развертыванию во все стороны общения со средой – к усилению деятельности внешних чувств, увеличению подвижности, повышению “симпатических” тенденций и т.п.» [Тектология, кн. 1, с. 245].

Аросистема (от греч. αίρω (в будущем времени άρω) – поднимать(ся) и σύστημα – составленное из многих частей, соединенных в одно стройное целое) — система Богданова, составленная из взаимодополнительных активностей, синергизированных общей целью и направленных на преодоление наличных сопротивлений среды.

Аротектонавтика (от греч. αίρω (в будущем времени άρω) – поднимать(ся), τέκτων – строитель и ναυτικός – мореплавание) — это безостановочное и нарастающее завоевание среды путем непрерывной инверсии ее сопротивлений во внутренние активности динамично развивающейся системы, путем непрерывного шаг за шагом преобразования всех без исключения активностей среды, даже катагеничных развитию системы, в активности, арогеничные ее развитию; другими словами, это всевозрастающий тектологический прогресс системы, ее постоянно растущий по масштабу количественный и структурный системогенез в виде непрерывного «всплывания» по ризоме внешних сопротивлений среды с выходом на симметричные отношения с очередным ее эгрессором – деструктивными для системы стихиями (сначала с ближайшим эгрессором, затем со следующим ближайшим и т.д.) – и после освоения побежденной стихии (инверсии эгрессора) с последующим выходом из «пузыря» эксэгрессора («матрешки» бывшего эгрессора, ставшего после инверсии субэгрессором), из сферы его воздействия, его «власти», и затем с таким же «выныриванием» из следующего «пузыря» очередного стихийного эгрессора среды и т.д. непрерывно «вверх» по ее бесконечной ризоме.

Арохронизм — тенденция к ускорению системогенеза.

Арохроник — комплекс, ускоряющий системогенез.

Ароцикличная функция — инверсионная функция Богданова, описывающая тектологический прогресс самоорганизующихся систем, формула которого в супраддитивной записи выглядит так: α_i = Ϝ(β_i), но β_i = f(α_i-1), в итоге α_i = Ϝ {f(α_i-1)} и т.д. цикл за циклом, где α – усложнение организационной формы системы, β – пластичность системы, Ϝ(β) – зависимость усложнения от пластичности, f(α) – зависимость пластичности от усложнения. С тектологической точки зрения прогрессивное развитие самоорганизующихся систем основано на их пластичности, которая ведет к усложнению их организационных форм, поскольку именно в них накапливаются приспособления к новым и новым изменяющимся условиям среды; в свою очередь усложнение способствует развитию пластичности, так как увеличивает разнообразие возможных комбинаций; отсюда и тектологический вывод: «чем выше организация, тем она и сложнее, и пластичнее» [Тектология, кн. 2, с. 125-126].

Ароциклы — последовательность прогрессивных изменений тектологических состояний самоорганизующейся системы.

Арти-аути (от греч. άρτι – теперь, только что, в настоящий момент и αύθι – здесь, на этом месте, тут же) — фиксация в формах мировой дегрессии непосредственно наблюдаемого изменения, с которым совмещается начало системы координат; проще говоря, хронотоп непосредственно наблюдаемого события в форме «здесь и теперь».

Археон (от греч αρχή – начало) — исходный комплекс в истории формирования системы: например, супружеская пара, положившая начало многочисленному роду, или зигота, из которой развился организм.

Архином (от греч. αρχή – начало и νόμος – закон) — первичная организационная форма комплекса, исходный способ его организации. С тектологической точки зрения всякий конкретный архином сводится к триаде Богданова.

Архикака (от греч. aρχέκaκοϛ – бывший началом несчастья, виновник зла) — современный транснациональный финансовый капитал – саккулина.

Архитектура (от греч. αρχιτέκτων – зодчий) — особая форма социальной дегрессии, фиксирующая ментальность народных масс, их наиболее устойчивые организующие традиции; проще говоря, это «своеобразный язык чувства», который «выражает и обобществляет человеческие настроения», но только самые «длительные, устойчивые, вековые настроения масс». Взять, к примеру, гигантские храмы феодальных религий: они строились целыми поколениями, иногда целым рядом поколений, и «художники строители, дети своей эпохи, сознательно, а еще больше бессознательно, вкладывали в их каменные формы свои господствующие чувства, свою веру. Готические здания средних веков, такие, как Кельнский собор, самая яркая и простая иллюстрация смысла архитектурного “стиля”. Их стройные, стрельчатые, с огромной силой устремляющиеся вверх очертания идеально глубоко и живо воплощали порыв к отрешению от всего земного и обыденного, порыв к небесно-далекому. Это – основное настроение католической религии, утешительницы масс, обещавшей им небо за муки этой жизни, которая среди земельной тесноты, необузданно-жестоких войн и под гнетом эксплуатации представляла значительное сходство с адом. Архитектура закрепляла и непрерывно передавала от поколения к поколению преобладающие чувствования народов и классов». В этом заключается ее огромное воспитательное значение: «организуя чувствования потомков в соответствии с тем, что переживали их предки, она являлась хранительницей организующей традиции по преимуществу» [Наука об общественном сознании, с. 354].

Асимметричная ингрессия — это необратимая связь в системе, при которой «ассимиляция одной части системы соответствует дезассимиляции другой или других», т.е. «связь от А к В не тождественна со связью от В к А, но противоположна ей». Как одно из условий структурной устойчивости системы асимметричная ингрессия характерна для дополнительных связей, возникающих и развивающихся в системе при дифференциации различных ее частей. Такова, например, связь между термитами и живущими у них в кишечнике жгутиконосцами, переваривающими поглощаемую термитами клетчатку, которая без них не усваивается термитами. Геометрическая схема асимметричной ингрессии представляется в виде «вогнутой линии для одной части системы» и «выпуклой для другой» [Тектология, кн. 2, с. 23-24].

Асимметричная конъюгация — соединение неоднородных активностей.

Асимметричная связь — см. неоднородная связь.

Асимметричная форма сотрудничества — это социально-производственная форма, суть которой «заключается во взаимной связи и соответствии различных ролей в производстве, различных психических форм у отдельных особей». Именно технический прогресс разрушил симметричную кооперацию первобытного родового общества и создал асимметрию в общественных отношениях: размеры и сложность растущего общественного производства потребовали разделения труда сначала на организаторский и исполнительский, а затем уже на множество специального [Основные элементы, с. 181]. Асимметричными формами сотрудничества являются авторитаризм и производственный индивидуализм, или специализация.

Асимметричная цепная связь — см. неоднородная цепная связь.

Асимметрия эйдоформ — это следствие асимметрии социально-производственных форм, которая «вызывает раздробление общества на группы с более или менее различной психологией». Так, например, «средневековый феодал и подчиненные ему крестьяне находятся в асимметричном отношении сотрудничества»: феодал «выполняет организаторскую роль в деле защиты от внешних врагов и в иных предприятиях, непосильных для мелких крестьянских хозяйств (устройство путей сообщения, мельниц, общинных хлебных печей, виноградных давилен…)»; крестьяне «ведут каждый свое маленькое земледельческое хозяйство, соединенное с кое-какими подсобными промыслами» [Основные элементы, с. 198]. Различные внешние влияния, под которыми находятся эти две группы, естественно, ведут к асимметрии идеологических форм: феодал является главным организатором распределения, кроме того, он судит и дает законы, а крестьяне признают за ним эту роль, но дальнейшее развитие таких общественных форм неизбежно усиливает их асимметрию.

Асинергия (от греч. α – не и συνεργία – содействие, соучастие) — нарушение общей ориентации внутрисистемных активностей, т.е. внутрисистемное состояние, противоположное синергии. Синоним – диссинергия.

Аскетизм — пассивная реакция человека на неблагоприятные воздействия окружающей среды, выраженная устойчивой «тенденцией к самоограничению» в виде воздержания от жизненных удовольствий, «сокращения потребностей», а иногда и полного отречения от всех жизненных благ [Тектология, кн. 1, с. 255]. Чаще всего склонность к аскетизму обнаруживают натуры пассивного психотипа.

Асоциальный труд — катагеничная социогенезу человеческая активность, например: «труд паразитического потребления, или труд бесполезного убийства и разрушения, вообще такой, который не входит в общественную борьбу людей за жизнь, или даже стоит с ней в противоречии. Область труда шире области социального бытия и заключает ее в себе, как целое часть. Труд тогда является социальной деятельностью, когда он, прямо или косвенно, направлен к сохранению и развитию не одного трудящегося, но и других людей, когда он полезен не только индивидуально, но и социально» [Из психологии общества, с. 58-59].

Ассимиляция — процесс «усвоения элементов из внешней среды, при котором они, входя в состав данного комплекса, образуют в нем группировки, “подобные” другим его группировкам, уподобляются им» [Тектология, кн. 1, с. 198]; проще говоря, «поглощение и усвоение активностей извне» [Тектология, кн. 2, с. 13].

Ассоциативная связь — «специальная форма организации» психического опыта, посредством которой «восприятия, представления, стремления группируются в определенные цепи и комплексы», объединяющиеся затем «около одного, наиболее прочного и устойчивого комплекса воспоминаний, чувств и стремлений – того комплекса, который обозначается словом “я”» [Эмпириомонизм, с. 23].

Ассоциативная система — индивидуальная адаптационная система «память + сознание», выработанная высшими живыми организмами в борьбе за существование.

Ассоциация (от лат. associare – присоединять, приобщать) — выработанная психическим подбором система энергетического равновесия двух комплексов в данной психике, которое нарушается при положительном или отрицательном его воздействии, т.е. когда они, находясь одновременно в поле сознания, «совместно испытывают энергетические изменения в смысле усиления или ослабления этих комплексов». Таким образом, «тот неопределенный, неорганизованный поток переживаний, который представляет действительное, жизненное “a priori” всякого опыта и познания, потому что именно из него в процессе развития кристаллизуется и то и другое, этот первичный хаос жизни» еще не есть «ассоциативная комбинация элементов, а только возможный материал для ее возникновения. Но и устойчивый, прочно организованный комплекс элементов также не образует сам по себе “ассоциации”, пока в опыте и познании он не разложился на составные части, которые и рассматриваются тогда, как “ассоциированные” между собою. Два комплекса, А и В, которые неизменно встречались бы вместе в поле психического опыта, не составляли бы ассоциации, потому что вовсе не различались бы как два отдельных комплекса, а принимались бы как один». Таким образом, когда речь идет об ассоциативной связи комплексов А, В, С и т.д., то тем самым подразумевается не только их взаимная связь, но и их раздельность, т.е. подразумевается, что иногда они выступают вместе, а иногда порознь, в комбинациях с другими комплексами. Но в то же время нельзя считать «случайными» встречи комплексов А, В, С и т.д. в поле сознания, поскольку наблюдается «известная закономерность, состоящая в том, что каждый из них “влечет” за собою другие, т.е. каждый является положительным, а не отрицательным и не безразличным условием для возникновения других в сфере непосредственного психического опыта. Иногда это условие само по себе оказывается достаточным, иногда нет, но всегда при его наличности для появления ассоциированных с ним переживаний требуется меньшая сумма всяких иных условий, чем при его отсутствии» [Эмпириомонизм, с. 147].

Ассоциация по временной последовательности (от лат. associare – присоединять, приобщать) — первоначальный тип ассоциативной связи, который так же, как и ассоциация по смежности, представляет собой простейшую форму связи психических комплексов, поскольку «заключает в себе момент смежности: если комплекс A вполне исчезнет из сознания к моменту появления комплекса B, то ассоциация по последовательности не образуется; она получается лишь в том случае, когда комплекс A хотя бы только отчасти и в ослабленном виде сохраняется еще некоторое время наряду с B». С позиций эмпириомонизма ассоциация по временной последовательности есть «результат психического подбора» [Эмпириомонизм, с. 149].

Ассоциация по смежности (от лат. associare – присоединять, приобщать) — простейший и основной тип ассоциативной связи, наиболее общая ее форма. Суть явления хорошо известна: «два переживания, раз выступавшие в одном поле сознания, обнаруживают затем тенденцию взаимно вызывать друг друга, – встречая виденную раньше лошадь, человек вспоминает о сидевшем тогда на ней всаднике, и наоборот». С точки зрения психического подбора это объясняется следующим образом: «два комплекса, A и B, одновременно находящиеся в поле сознания, совместно “подвергаются” психическому подбору, положительному или отрицательному, т.е., другими словами, совместно испытывают энергетические изменения в смысле усиления или ослабления этих комплексов. Но тем самым оба комплекса образуют в данной психике одну систему энергетического равновесия». Это вытекает из того, что поле сознания представляет «область координированных изменений психической системы, т.е. изменений, энергетически в данный момент связанных, энергия которых обменивается не только с внешней для них средой, но и между ними самими». Физиологически такая связь нагляднее выражается в том, что отдельные жизнеразности клеток и частных центров, соответствующие полю сознания, «сливаются при посредстве проводников (ассоциативных и проекционных волокон) в одну непрерывную, общую жизнеразность центрального аппарата». Итак, благодаря психическому подбору, A и B уже не два отдельных, случайно соединившихся на время комплекса элементов, а некоторая определенная система равновесия, которая «остается “вне сознания”, пока это равновесие ничем не нарушается; если оно определенным образом нарушается для одной части этой системы – положим, для части A, – то “комплекс A” вступает в поле сознания; но тогда, как во всякой энергетической системе, нарушается равновесие и для части B, и мы можем ожидать, что B также “появится” в сознании. Если бы за все промежуточное время система этих двух комплексов оставалась совершенно неизменною, то каждый из них неизбежно вызывал бы другой вслед за собою; но о такой безусловной устойчивости не может быть и речи, когда дело идет о живой и живущей психике; медленно и непрерывно изменяясь в своих мельчайших частях, система может преобразоваться весьма значительно и даже совсем разложиться; вот почему и ассоциативная связь имеет лишь ограниченное значение, вот почему она представляет массу различных степеней, от неуловимого minimum прочности до граничащего с неразрывностью maximum» [Эмпириомонизм, с. 147-148].

Ассоциация по сходству (от лат. associare – присоединять, приобщать) — «самая обычная форма психических группировок», образованных цепной связью по формуле: «представление A влечет за собой в поле сознания представление B, с которым у него имеются некоторые общие элементы». При этом само, собственно, «выражение “ассоциация по сходству” не соответствует в точности способу, по которому тут организуются представления. Дело не в том, что A “похоже” на B, а в том, что некоторая часть их совпадает, что она для них одна и та же. Фактическое сходство двух явлений само по себе вовсе еще не влечет их ассоциации в сознании людей: оно часто весьма долго не замечается вовсе; и много великих открытий в истории мысли сводятся в основе к тому, что улавливается сходство там, где оно ускользало раньше от наблюдения. Ассоциация получается тогда, когда сходные в чем-нибудь комплексы встречаются в одном поле сознания; но именно тогда их одинаковые элементы могут сливаться и смешиваться между собою; только благодаря этому создается действительная ассоциативная связь. Когда, например, вглядываясь в отдаленный предмет, мы затрудняемся определить, человек это или столб, то возможность колебания зависит от “ассоциации по сходству” внешней формы: небольшое количество наличных оптических элементов дополняется то одними, то другими в более сложный образ; но наличные элементы остаются одни и те же – следовательно, они общие для обоих ассоциированных комплексов» [Тектология, кн. 1, с. 151-152].

Астрономическая единица (а.е.) — мера космических расстояний, равная большой полуоси эллиптической орбиты геосферы, т.е. согласно свойствам эллипса среднему расстоянию между центрами гео- и гелиосферы. 1 а.е. = 1,49 · 10¹¹ м.

Астрономия — «учение об ориентировке трудовых усилий в пространстве и времени» [О пролетарской культуре, с. 227], или, более точно, «основанный на наблюдениях над крупнейшими телами вселенной метод пространственной и временной ориентировки человеческого труда» [Курс политической экономии, т. 2, с. 165], т.е. наука, «дающая пространственную, а через нее и временную корректировку коллективно-трудовых процессов: мировые координаты, меры времени, точные меры протяжения». Главная задача астрономии – «фиксирование основ для такой ориентировки, опорных баз и опорных пунктов для нее», что отличает ее от геометрии, которая тоже дает пространственную координацию трудовых усилий на произвольных базах, но «пластическую, а не фиксирующую» [Социально-технические основы геометрии, с. 124]. Будучи изначально земледельческим, а затем и мореходным знанием, в настоящее время «астрономия руководит решительно всеми областями производства». Например, применяемые повсюду часы – «всецело астрономический инструмент: они строятся по данным астрономии, а потом постоянно контролируются ею; проверка всех часов, от одних к другим, делается, в конце концов, по астрономическим обсерваториям; а без этой проверки все часы быстро разошлись бы между собой и людям нельзя было бы точно сорганизовать никакого дела, никакого общения между собой. В старые же времена часами служили прямо солнце и звезды; их движению по небу подражает равномерное движение стрелок по циферблату» [Наука об общественном сознании, с. 376].

Астротектология — раздел тектологии, изучающий звездные системы, начиная от микрокосмической – гелиосистемы – и кончая макрокосмической – метагалактикой.

Атавизм — наблюдаемый в сфере наследственности феномен «возвращения к типу предков», который проявляется не в полном воспроизведении, а лишь в немногих чертах. Под общим именем этого своеобразного явления «объединяется масса фактов довольно различного характера: и черты низшего типа в высшем, например, обезьяньи черты в людях, и сходство, физическое или психическое, потомков с более или менее отдаленными восходящими предками, дедами, прадедами, минуя родителей», при этом «явление атавизма ограничивается обыкновенно немногими заметными особенностями организма: волосатое тело, прадедовский нос, дедовская меланхолия и т.п.» [Основные элементы, с. 87].

Атмосфера (от греч. ατμός – пар и σφαῖρα – шар) — воздушная оболочка геосферы, представляющая собой сложную систему газов, включающая в свой состав: у поверхности Земли – азот (78,08%), кислород (20,95%), водяной пар (от 3% в тропиках до 0,00002% в Антарктиде), аргон (0,93%), углекислый газ (0,039%) и менее 0,01% других газов, давление и плотность которых убывает с высотой, а циркуляция влияет на погоду и климат. Атмосфера структурно подразделяется на тропосферу, стратосферу, мезосферу, термосферу и экзосферу.

Атом — это «высокодифференцированная система» эгрессивно-дегрессивного «“полярного” строения, с положительным электрическим ядром и движущимися в зависимости от него отрицательными электронами», т.е. это устойчивая «система равновесия электрических элементов, положительных и отрицательных», достигшая в результате «чрезвычайно долгого системного расхождения при чрезвычайно напряженном подборе» высокой степени устойчивости, «основанной на неизмеримо-быстрых, циклически-замкнутых движениях» этих элементов – «электрических активностей» [Тектология, кн. 2, с. 29, 196, 20, кн. 1, с. 72]. Разумеется, устойчивость атома относительна: даже радиоактивные элементы распадаются с «различной скоростью – от миллиардов лет у тория и урана до ничтожно малых долей секунды у иных эманаций». Более того, «по современным понятиям о строении атомов, в сущности, всякий их комплекс обладает взрывными свойствами. Требуется только толчок, способный нарушить одновременно равновесие достаточного числа этих атомов; тогда освобождающаяся колоссальная энергия внутреннего движения разрушит в свою очередь структуру не меньшего или еще большего количества других атомов и т.д., пока не исчерпается материал. Обычные воздействия хотя и разрушают постоянно некоторое число отдельных атомов, но слишком слабы, чтобы развернуть этот процесс по взрывному типу, и хотя дезорганизуют мало-помалу, надо полагать, всякие элементы, но с неизмеримой для нас медленностью. Это подобно тому, как смесь водорода и кислорода при комнатной температуре переходит в воду со скоростью, измеряемой сотнями миллиардов лет, но от искры, сразу вовлекающей в реакцию достаточное число частиц, взрывается “мгновенно”» [Тектология, кн. 2, с. 251]. Атом в новейшем смысле «есть не что иное, как организационный центр», т.е. эгрессор: ведь «современный атом в сущности простирается на всю вселенную, хотя бы с точки зрения теории относительности» [Выступление на заседании Комакадемии (1924 г.), с. 323].

Атомистика — разновидность социоморфизма, т.е. «перенесение на природу понятия общественных отношений, именно индивидуалистических». Ведь слово «атом» в сущности означает то же, что «индивидуум». Исторически «индивидуалистическая форма мышления была необходима, и эта форма распространилась на всю природу» [Выступление на заседании Комакадемии (1924 г.), с. 323].

Атом труда — элементарная человеческая активность, затраченная на превращение внешних комплексов природы, ранее бесполезных или даже вредных для развития человечества, в полезные, способствующие его развитию, комплексы или их более сложные системы. В терминах тектологии всякий приспособленный к нуждам человека природный комплекс есть конъюгация множества таких элементарных человеческих активностей, ее конечный результат; проще говоря, «во всяком продукте заключены атомы труда миллионов людей, соединенные вместе, как бы слившиеся в один кристалл. В куске бумажной ткани заключен труд не только тех работников, которые ткали его на станке, но и тех, которые пряли для него пряжу, тех, которые возделывали хлопок для производства пряжи, тех, которые делали станки, и тех, которые добывали металлы для приготовления станков и других машин, и тех, которые делали машины, послужившие орудиями приготовления этих станков; далее, всех транспортных рабочих, перемещавших эти орудия и материалы, и всех рабочих, строивших пути сообщения для этого транспорта; затем рабочих, производивших и доставлявших жизненные средства для всех этих участников производства ткани, и т.д., без конца. И все эти атомы труда не сталкиваются в дезингрессиях, а сплавляются в одно организованное целое» [Вопросы социализма, с. 288].

Атрибуты капитализма — это три основные характеристики стихийного социогенеза в период индивидуализма: 1) власть природы над обществом; 2) анархия производства: «при капитализме производство ведется отдельными, самостоятельными предприятиями», а «взятое в целом, оно никем сознательно и планомерно не управляется, т.е. не организовано»; 3) классовый состав общества: «при капитализме общество разделяется на классы, причем одни классы господствуют над другими и эксплуатируют их» [Путь к социализму, с. 3].

Атрибуты социализма — это три основные характеристики сознательного социогенеза: 1) «действительная власть общества над природою, беспредельно развивающаяся на основе научно-организованной техники»; 2) «стройная организованность всей производственной системы, при величайшей подвижности ее элементов и их группировок и при высокой психической однородности трудящихся как всесторонне развитых сознательных работников»; 3) «общественно организованное распределение на основе общественной собственности на все средства производства» [Вопросы социализма, с. 92, 94-95].

Атрофия (от греч. α – не и τροφή – пища, питание) — недостаток питания. Например, в организме те ткани, которые недостаточно работают, «атрофируются, т.е. во всяком случае теряют энергию, следовательно – “питаются” недостаточно, ассимилируют меньше, чем дезассимилируют», что вполне понятно: «работа есть необходимый физиологический стимул питания, и вообще ассимиляции; ткань, которая очень мало работает, еще меньше питается», вследствие чего не растет, а «уменьшается и становится дряблой. Отложения жира, которые при этом большей частью получаются, отнюдь не означают излишка ассимиляции: это инородное тело для ткани» [Эмпириомонизм, с. 62].

Аффекционал — эмоциональный коррелят «возрастания и уменьшения энергии психической системы», которые «тождественны с непосредственным возрастанием и уменьшением ее жизнеспособности», при этом положительный аффекционал «выражается психически в чувствовании удовольствия», отрицательный – страдания. С точки зрения эмпириомонизма аффекционал с тем или иным его знаком (+ или –) есть «производная от величины энергии системы C по времени (если эта величина энергии есть q, а время – t, то dq/dt есть точное выражение аффекционала с его изменяющимся знаком)». Как «чувственный тон» аффекционал «не есть приспособление, хотя он определяет собою направление и выработку приспособлений; чрезмерно теплый или чрезмерно холодный для животного климат вполне аналогичным образом определяет собою развитие в организме животного новых приспособлений, однако сама по себе чрезмерная теплота или холод отнюдь не есть приспособление. Аффекционал для психического подбора означает то же, что разрушительное или благоприятное воздействие среды на организм – для подбора естественного»; другими словами, психический подбор как частная форма естественного подбора «в психическом опыте выступает как подбор аффекциональный» [Эмпириомонизм, с. 135, 212, 146, 145].

«Ахиллесова пята» авторитарной системы — это ее же собственный организующий центр, ее эгрессор, т.е. главный ее авторитет, уязвимость которого коренится в несопоставимости по масштабу его индивидуального опыта с коллективным, имеющимся в наличии в руководимой им организации и, тем более, с совокупным опытом других организаций. Именно этим коренным противоречием обусловлена неизбежная историческая ограниченность авторитарного типа организаций. Согласно закону наименьших структурная устойчивость системы определяется устойчивостью самого слабого ее комплекса, т.е. наименьшей ее частичной устойчивостью. В условиях неопределенно-изменчивой среды, особенно при ускоренном ее изменении, обостряется основное противоречие авторитарной системы, в результате чего ее организующий центр, авторитет, попадает в разряд ее слабых звеньев, не в полной мере или совершенно не справляясь со своей организующей функцией, – в итоге его частичная или хотя бы кратковременная индивидуальная недостаточность непоправимо, а зачастую и гибельно, отражается на судьбе всей системы.